Вопреки терзаниям
Шрифт:
— Я серьезно, Серег, понятия не имею. Вроде после поездки мы сблизились, но, видимо, недостаточно, чтобы обсудить это откровенно.
— Да видел я, как вы сблизились. Могли бы хоть уединиться, что ли! — он звонко рассмеялся, а к моему лицу мгновенно прилила краска стыда. Так и знал, что наши с Алмазом «игры» не ускользнули от его цепкого взгляда. — Ты меня поражаешь, братишка. Раньше ты себе такое позволял, только когда был в хлам пьяный. И то с девчонками.
Я уставился на друга, переваривая его слова. Светофор зажегся зеленым светом, и «Мерс» плавно тронулся с места. Похоже,
А ведь и раньше в обществе Алмаза я терял самообладание. Достаточно вспомнить тот вечер в моем клубе, когда, позабыв об осторожности, я прильнул к его губам при посторонних. Или на отдыхе в Геленджике, когда не проверил, пуст ли коридор, прежде чем выйти из его номера, где мы едва не переступили черту дозволенного. Пусть я и боялся реакции близких на открывшуюся правду, все же никогда не пытался скрывать наши с Алмазом отношения.
Только оглядываясь назад, я вдруг понял, что волей-неволей поборол в себе этот неконтролируемый страх, смог бросить вызов обществу и остаться самим собой, несмотря ни на что.
— Когда Алмаз уезжает? — после недолгой паузы спросил Серега.
— Через пару дней. Он, кстати, хотел к тебе в зал заскочить перед самым отъездом.
— Да-да, он спрашивал об этом.
— И попрощаться с Матвеем, — мой голос дрогнул, и Серега, не выдержав, вновь расхохотался.
— Сбавь обороты, собственник хренов! Даже если у них там что-то и происходит, я уверен, Мэтью никогда так с тобой не поступит. Это же не Андреа, — он презрительно фыркнул. — Так что не парься.
Его слова меня слегка подбодрили, разве что упоминание об Андреа заставило поморщиться. Надеюсь, Серега достаточно хорошо знает Матвея, чтобы со стопроцентной вероятностью утверждать, что он не станет сближаться с моим бывшим парнем только лишь из уважения ко мне.
— Поговори с Алмазом, пока не стало поздно. Вот сейчас серьезно тебе говорю. Я уже представляю, что будет, если он уедет, а ты так ничего и не предпримешь.
— Ну а если мы поговорим, а это в итоге ничего не изменит? Думаешь, станет легче?
— Определенно. Так ты хотя бы будешь знать, что сделал все от себя зависящее. А сидеть и размышлять: а если бы, а вдруг бы...самый отстой, загоняешь себя в тупик. Так и мозги может переклинить. Лучше сделай, а дальше поглядим.
— И ты согласен снова собирать меня по кусочкам? — прошептал я, старательно избегая взгляда друга. Отчего-то мне стало очень неловко.
— Знаешь, мне кажется, что сейчас моя помощь не пригодится, — на полном серьезе произнес Серега, и я с удивлением поднял голову. — Только слепой бы не заметил, что Алмаз тянется к тебе даже сильнее, чем ты — к нему. Не используешь шанс, другого точно не будет. Если ты, конечно, простил ему прошлый отъезд. Хотя о чем это я!
Я с напускной яростью прищурил глаза, но не мог злиться по-настоящему, ведь он действительно был прав. Я простил Алмаза, вероятно, в ту самую секунду, как увидел его у барной стойки в моем клубе. А может, когда беседовал с его отчимом за ужином и ловил нежные взгляды парня. Или когда повез его домой и наблюдал за их с Бени долгожданным воссоединением.
— Ладно, — сказал я спустя несколько минут молчания. — Хорошо, поговорю я с ним. Ты прав: давно пора было это сделать. И когда я только стал таким нерешительным?
— Да хрен знает, братишка. Как в воду нырять, так ты один из первых. А как заводить откровенный разговор — сразу в кусты.
— Спасибо за напоминание о том ужасном дне, — буркнул я, скрещивая руки на груди. — Я хоть и нырнул одним из первых, как ты сказал, но толку от меня никакого не было. Еще и самого вытаскивать пришлось — стыдоба, блин. А я даже имен тех парней не помню, представляешь.
Серега прижал кулак к губам, старательно подавляя истерический хохот. Я видел, каких усилий ему стоило не засмеяться над моими словами. На секунду мне даже показалось, что он вот-вот лопнет, если не даст выход эмоциям.
— Вытащил тебя на берег Никитос, а остальные...впрочем, зачем тебе забивать голову их именами, да, Федук? — Серега все еще посмеивался, но после глубокого вдоха стал приходить в себя. — Никита писал вчера, никогда не догадаешься, где он работает.
— Только не говори, что он тоже связан с тренажерным залом. В жизни не поверю в такие совпадения!
— Бери выше! Он менеджер автосалона. Официальный дилер...та-дам: «Лексус»! Прикинь, Никитос работает в том салоне, где мы тебе тачку брали. Только тогда он был как раз в отпуске.
— Ничего себе. Не думал, что наш городок такой маленький.
— Естественно, Москве и в подметки не годится! — с наигранным почтением проговорил Серега, а я подавил в себе желание ударить его по шее.
— И как же я буду жить целый год без твоего дурацкого юмора и вечных подколов, а?
— И не надейся, что я оставлю тебя в покое! Так просто от меня не отделаешься!
— А я и не надеюсь, — отвернувшись к окну, прошептал я одними губами так, чтобы он не мог меня слышать.
Как же мне хотелось, чтобы этот мучительный год наконец остался позади.
Глава 37
Мы почти подъехали к ресторану «Альмак», где мне не приходилось бывать довольно долгое время. Последние несколько минут Серега пролетал перекрестки исключительно на желтый сигнал светофора и ликовал так, точно мы вернулись в студенческие годы. Все-таки блатной подросток в нем никогда не погибал. Он приоткрыл окно со своей стороны и, крутя руль одной рукой, тщетно пытался прикурить. Я с опаской поглядывал в его сторону, но отмалчивался.
Если Серега думал, что, обогнав нас с Гришей на трассе не один раз, является первоклассным водителем, то стоило бы спустить его с небес на землю. Я и без экстремального вождения умудрился угрохать свою машину, а если провоцировать аварию, рано или поздно кара обязательно настигнет. Ему ли не знать.
Мы пролетели очередной светофор, и в этот момент мобильный Сереги звякнул, оповещая о новом сообщении. По обыкновению, он бросал его либо на приборную панель, либо в подстаканник.
И без того разрываясь между ездой и сигаретой, Серега попросил меня прочесть сообщение. Телефон я отыскал в подстаканнике и с трудом разблокировал. Такой графический рисунок, как у друга, еще ни у кого не видел.