Вопреки терзаниям
Шрифт:
— Никитос пишет? — спросил Серега, выбрасывая окурок в окно. — Он обещал устроить бесплатный тест-драйв любой тачки, на какую я укажу. А то от тебя же хрен дождешься...
Я почти не слышал его слов, перечитывая сообщение уже во второй раз, но все равно до конца не понимая смысла содержания. Тихий писк уведомил о новом сообщении. Сердце ухнуло вниз от внезапной догадки.
— Ты чего затих? — насторожился Серега, резко сворачивая на парковку ресторана. — Что он пишет-то?
— Это от Матвея, — прохрипел я, невидящим взором уставившись на до боли знакомый адрес, который он прислал. — Ничего не понимаю...
—
Серега сделал попытку отобрать у меня телефон, но я машинально отодвинулся к окну и стал зачитывать вслух бесцветным голосом:
— Приезжай на склад, тот, что за городом, адрес сейчас вышлю. Это очень важно, Серж. У Регины могут возникнуть проблемы.
— Чего-чего? — Серега с визгом притормозил, и я невольно полетел вперед, но ремень безопасности не позволил удариться лбом о приборную панель. — При чем здесь Регина? Что за адрес?
Ему все же удалось отобрать у меня свой телефон, он бегло пробежался глазами по строчкам. Я заметил, как краска отхлынула от его лица, и заподозрил, что сам выглядел в данный момент ничем не лучше. Нам обоим известна эта улица, этот адрес, который выслал Матвей. И мы оба прекрасно знали — и даже видели, — какие кошмары творятся на тех заброшенных складах, переоборудованных под идеальное место для проведения боев без правил.
Если это то, о чем я думаю, и Регина находилась там одна, то Матвей прав: ей грозят серьезные неприятности. Может быть, она посетила злачное место в качестве зрителя, но в таком случае вряд ли парень поднял бы тревогу. Подозреваю, сестра уже не впервые пребывает там. Кто знает, может, они только сегодня пересеклись, а прежде попросту не замечали друг друга в обезумевшей толпе.
Я нервно облизал губы и набрал номер Регины, уверенный, что она не ответит на звонок. Кто бы сомневался: она и вовсе выключила телефон. Я со злобой сбросил вызов. На секунду мелькнула мысль позвонить Анне или отцу, но громкий рев двигателя вывел меня из раздумий.
— Ты что делаешь? — В панике я оглянулся на друга — его лицо не выражало совершенно никаких эмоций. Он крепко вцепился в руль, ловко выезжая с парковочного места задним ходом.
Мой вопрос Серега проигнорировал, вместо этого зажал телефон плечом, продолжая сосредоточенно следить за дорогой. Мы неслись на всей скорости в противоположную от моего бильярдного клуба сторону.
— Куда ты едешь? Довези меня до клуба, я заберу тачку!
Серега меня словно и не слышал, он сжал челюсти, слушая гудки на том конце провода. Я сдержал порыв насильно заставить его вспомнить о моем присутствии и выполнить мою просьбу.
— Мэтью, что там за хрень? — на удивление спокойным тоном сказал Серега.
Он слушал парня внимательно, стиснув руль так крепко, что костяшки пальцев побелели. Я не мог слышать слов Матвея, но, кажется, они взволновали Серегу не на шутку.
Мне пришлось пару раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы привести мысли в порядок. Закончив разговор, Серега мельком покосился в мою сторону и словно машинально надавил на педаль газа. Но я-то понял, что причиной тому стали слова Матвея, а мне друг не собирался говорить правду.
Помнится, я и сам посещал подобные места еще пару лет назад под влиянием Гриши и его безбашенных ребят. Они всегда являлись сторонниками боев без правил, но сами никогда не принимали участия. Серега редко присоединялся
Однако при мне представительницы женского пола на ринг не выходили. И если Матвей не ошибся, ничего не перепутал, то напрашивался вывод: за несколько лет нашего отсутствия организаторы внесли в основные правила определенные коррективы. И теперь на ринг мог выйти любой, кто уверен в собственной силе и выносливости, чтобы противостоять противнику.
Но Регина...она не справится, даже если противником будет щуплый первоклассник. А если девушка окажется вдвое крупнее? Она же попросту размажет мою сестру по стенке с одного удара.
— Я поеду туда один! — настойчиво повторил я, и Серега впервые взглянул на меня осмысленным взглядом. — Тебе не нужно в это лезть, Серег. Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы.
Он чуть прищурился, снова сжал челюсти, играя желваками, однако не стал спорить или убеждать меня в обратном. Казалось, его разрывало на части, он не мог принять правильное решение. С одной стороны, друг никогда бы не бросил меня в такой ситуации без поддержки, с другой же — на горизонте маячило перспективное будущее, и он, вероятно, опасался, что перечеркнет его одним необдуманным поступком.
Внезапно Серега приглушенно застонал и ударил ладонью по рулю со всей силы. Видеть его таким было как минимум странно, учитывая тот факт, что он единственный из нашей компании, кто мог с легкостью контролировать свои эмоции. Даже подавлять их, когда было необходимо. А сейчас маска самообладания слетела как пыль.
— Звони в полицию, — глухо произнес Серега, и я сперва решил, что ослышался. — Ну не спи, Федук! Звони!
— Ты думаешь, никто до этого не обращался в полицию? — я нервно хохотнул, тем не менее послушно разблокировал телефон. — Их там крышуют не только оборотни в погонах, но и кто покруче, это же логично.
— Да знаю я! Но так мы выиграем немного времени. Главное напугать их, а дальше уже по обстоятельствам. Звони! Если звонок пройдет по общему номеру, они будут обязаны отреагировать. А если я позвоню отцу, то ничем хорошим это не кончится.
Я набрал нужные цифры, с трудом попадая пальцами по сенсорной клавиатуре, приложил телефон к уху. Сердце отбивало бешеный ритм, пока слушал долгие гудки. Разум помутился, от страха по телу то и дело пробегала нервная дрожь. Только бы мы успели и Регина не натворила еще больше бед, ведь потом даже у нас не будет возможности разгрести последствия. Только бы Матвею удалось задержать ее до нашего приезда хотя бы на несколько ничтожных минут. Вся надежда на него.
Как ее угораздило влипнуть в такое, чем она вообще думала? Ах да, Регина, по обыкновению, имела привычку и вовсе не думать. Пока не произойдет нечто ужасное, она, похоже, так и не одумается. И с каждым ее отвратительным поступком я все больше начинал понимать Анну и даже в некоторой степени искренне ей сочувствовал.
Тяжело управлять подростком, который не признает авторитетов, всегда поступает только так, как считает правильным по собственным убеждениям. Невозможно спасти того, кто и не нуждается в спасении.