Вопреки. Том 2
Шрифт:
– Да ладно ты, никто ведь почти не знает о твоём настоящем имени.
– Некоторые всё же помнят, хотя делают вид, что всё вовсе не так. Но я же вижу, что нос воротят.
– Почему Феликс Блэквелл не взял тебя Советником?
– Не говори глупостей, это вызов нашим порядкам. На мне было клеймо семьи предателей, всё очевидно. Я пришёл к нему уже на закате его правления, он присматривался ко мне, проверял. А потом скончался и к власти пришёл его сын. Я не жалуюсь, Али, это честь служить под командованием Винсента Блэквелла. – тяжелый вздох, а мне зябко от его рассказа. Мой друг на редкость верный присяге и своим идеалам человек, таких один на миллион. При его уме, опыте, крови, он бы стал жемчужиной золотого состава Совета Сакраля. Но
Тот самый момент, когда я всецело превратилась в слух. По коже идут мурашки, земля из-под ног, в голове дымка из образов, до галлюцинаций. Мне открывают завесу чего-то важного, чего-то истинного и скрытого. Голос Бальтазара тихий и вкрадчивый, его оценка правителей имеет огромный вес.
– А что Марк?
И вот здесь мой друг мило поморщился. Не в брезгливости конечно же, а с некоторой даже нежностью, снисходительностью, хитрецой.
– Он сократил нашу фамилию немного иначе, чтобы не компрометировать меня, и выбрал другой путь, – извилисто заключил мой друг, явно не желая сдавать племянника, – Тебе поручили его казнить, наверняка. Но ты пойми, я так не могу. Мальчик вырос у меня на руках, трагедия семьи хоть и развела нас по миру, но наша связь тем не менее крепка. Не проси меня, я не сдам своего единственного близкого родственника. Он мне дорог.
Дорог. Мне было это ужасно важно узнать. Бальтазар верен присяге, боготворит Блэквеллов, он на подкорке выстроган с ориентацией на честь и справедливость. Если человек ему дорог, это что-то да значит. Это очень весомый иммунитет.
– Именно: мне поручили. – как можно мягче говорю я, – Но тем хороши поручения, что их можно переиграть. А я, на счастье или беду – Лимбо. Лимбо Блэквелла. Он ничего мне не приказывал, уж тем более не поручал. Но из уважения к этой шайке именуемой Советом, я всё же могу найти Марка, – я подмигиваю ему. Сейчас мне не нужно быть высокомерной, я ведь говорю с другом, который наконец вышел на очень щепетильную тему. Бальтазара я не подведу.
– И что это даст?
– Это удовлетворит моё любопытство. Убивать наследного Барона только за разбой – несколько нелогично, правда? Его таланты пригодятся…
– Али, милая моя, – ох уж эта осторожность в голосе, – Ты удовлетворишь своё любопытство, а Марк в это в зоне риска.
– Ты за кого меня принимаешь? – щурюсь я, – Пойми вот что, друг, поручили мне это дело в обход Блэквелла, опираясь на мою стопроцентную статистику выполнения заданий. Пошлют других, и это уже никак не проконтролировать. Тебя вообще не смущает вот эта теневая деятельность за спиной у Герцога? Мне вот это покоя не даёт.
Недовольно выдохнул, согласен. Тут дело не в моём безделии и любопытстве, а в конкретной подоплёке, которой я добиваю:
– И вот тебе для раздумий: за Марка уже взялись по самое не могу. Сначала похищение Блэквелла, в котором ну очевидно рука Ксенопореи. Свесили же всё на меня, а подстраховались твоим Марком. А теперь меня за ним послали, что на самом деле не слишком виртуозная интрига, и всё же я пройти мимо не могу.
– Да понял я. – раздумывает, – Но чего ты добьёшься? Если ты хочешь его вербовать, то сразу нет. Он упрям и совершенно не приемлет чью-то власть.
– Сам подумай, повышенный интерес к нему со стороны Совета… он наверняка залез куда-то, куда не должен. У него информация и наверняка бесценная.
– Это подозрительно, согласен. Но те, кто тебя сюда подключил, знают твои способности. Ты рушишь стереотипы, а значит справишься. Можно пойти по твоим следам и выйти на него…
– Я тебя умоляю! – я закатываю глаза, – Два контраргумента: твой племянник сможет сбежать даже из их лап – раз, и два: кто сказал, что я буду оставлять следы?
– С тобой невозможно спорить.
Марк Корф чем-то очень насолил Совету, а если точно, то не Совету в целом, а кому-то одному. Что-то мне подсказывает, что этот «кто-то» – приближенный Джона Сальтерса, который пытается двигать Советом в отсутствие Хозяина. Повод убрать наследного барона всё же есть, но этого мало, как бы много Корф не разграбил. Что-то тут ещё…
Я приехала в маленький городок Финилон-Каас, в Мерлоксе. Жители здесь ведут себя довольно спокойно и не слишком подозрительно по отношению к путникам. Не верю, что говорю это, но этот городок совершенно обворожителен! Нет, на полном серьёзе! Невольно сбрасываешь напряжение, когда идёшь по такому душевному месту, на лице улыбка, не хочется торопиться. Гостеприимство и радушие витают в воздухе, уютные запахи расслабляют. В таких городках хочется быть ребенком и приезжать к бабушке на лето. Дети открыто и счастливо визжат, никто не смотрит на них волком, наоборот – с лаской, умилением и озорством. Много сытых заласканных кошек, впрочем, жители и сами выглядят здорово, сыто, источают жизнь и интерес к жизни.
О магия, такой Сакраль – мечта!
Где в этом городе найти своего племянника, Бальтазар не знает, но это и не нужно. Никто не знает, что я здесь, никто пока не знает кто я. Я «паркую» лошадь у бара для путников, захожу в него и выхожу через чёрный ход. Путаю следы на случай, если Бальтазар вздумает увязаться за мной, по пути меняю одежду и походку, маскируюсь как можно искусней.
В глаза бросился местный работяга с военной выправкой. И пусть у большинства мужчин Сакраля есть военный опыт за плечами, но держать эти плечи, как офицер умеет не всякий. На контрасте же с безупречной осанкой, одет мужчина уж совсем невзрачно, будто нарочно сбавляет себе очков мужественности. К тому же его рука по привычке лежит на поясе, сжимая несуществующую рукоять оружия.
И пусть это лишь догадка, я иду за ним.
Мужчина среднего роста, с тёмными медными волосами, коротко стриженными, но всё равно выдающими завитки. Большой нос, узкие, выдающие напряжение, губы, уголки глаз немного опущены вниз, наплывающее веко, широкие скулы. Теперь я уверена, что это воин, но точно не Марк Корф, хоть и человек к нему приближённый. Мужчина подходит к пабу, в дверях оглядывается в поисках слежки, но, ничего не обнаружив, успокаивается и заходит внутрь.
В предвкушении выжидаю пару и минут и следую за ним. Большое помещение с низкими потолками и довольно тусклым настенным освещением вмещает в себя такое большое количество людей, что на первый взгляд кажется невозможным. Здесь логово разбойников и бандитов, и очень много женщин, вполне приличных, что редкость в Сакрале. Нет, это не высшее общество, это простые женщины со здоровым румянцем, красивыми вполне счастливыми лицами. Я вижу в них что-то очень приятное, естественное…
Счастье. Настолько осязаемое, заразительное, вдохновляющее счастье, что внутри скапливается комок сомнений: что я здесь делаю? Зачем пришла? Как это не разрушить? Как защитить?
На голову сваливается ужас: разница есть не только между ними и остальным Сакралем. Самое болезненное отличие между ними и… мной. Потому что их счастье ударяет осознанием того, что это чувства во мне нет. Там, где у этих людей полная чаша, у меня бездна с эхом в тысячу повторений.
Вдох и выдох. Снова и снова, момент принятия через скоротечную задавленную депрессию, но хоть без отрицания и прочего.