Вопреки. Том I
Шрифт:
– Наследие по крови в мире, где у людей нет мозгов и морали. Не знаю, что такое Лимбо, но у меня свободы больше, чем у Герцога.
– Я - этот Герцог.
Алиса медленно перевела на него взгляд, в котором не было страха и удивления, Блэквелл понял, что она знала о его титуле, вопрос был лишь, с какого момента.
– А теперь спи. Сегодня тебе ничего не грозит, Алиса.
– сказал он спокойным голосом, а в мыслях повторил "Алиса...".
Глава 2
В такие моменты я чувствую себя голой, незащищённой. Это происходит после
А что произошло? Я чуть не сдохла. Сначала на меня летели эти две тупые псины, сотрясая землю и поднимая в воздух пыль и смрад от вяленных на солнце трупов. Как бы ужасно я не относилась к подобным тварям, убивать животных - это слишком жестоко даже для меня. Псы ведь виноваты лишь в том, что их надрессировали люди, да и скулили они в итоге вполне раскаянно, поэтому у меня не поднялась рука их тронуть. Я умею обращаться с любыми животными, потому что понимаю одно простое правило: надо чётко расставить иерархию и встать на ступень выше, иначе они сочтут тебя за жертву.
А вот людей, этих убогих наёмников, жалеть нет смысла, ведь это паразиты. Паразитов надо травить, они абсолютно бесчестны и бесхребетны, норовят вонзить кинжал в спину... или копьё, как случилось со мной. Я была бы более внимательна к недобитому стражнику, который чуть не отправил меня в мир иной, если бы не зеленоглазый Арес. Ему на вид лет 35, но держит он себя так, будто старше и умнее всех на порядок, очевидно, есть причины такого поведения. Этот породистый самец до дрожи в коленках соблазнителен, из-за чего я сразу зареклась хотя бы попытаться не поддаваться его убойному обаянию. Я боюсь людей, вызывающих у меня такое любопытство... невольно обращаю слишком много внимания. Чую, что, если он даже не извращенец, то по любому уж бабник из тех, что имеет в копилке огромный гарем стерилизованных "подстилок". В этом мире, утопающем в крови и пороках, это абсолютно нормально.
Чёртова кровь всё ещё хлещет из моей раны и у меня отвратительное ощущение мокрой одежды. Плакала дорогущая обивка этого странного бизнес-класса, мне искренне жаль портить Хозяйскую "птичку". В волосах пыль, волосы такие грязные, что я просто не представляю, как их отмывать, но это всё ерунда, потому что именно этот штрих дополняет мой ведьминский образ.
А на запястьях полумесяцы...
Момент, когда контракт моей вечной службы был заключён отразился в моих конечностях таким странным чувством... На физическом уровне это было, будто меня привязали на веревочки, и я в миг превратилась в марионетку, будто там, где рождается чувство падения, куда-то прямо в солнечное сплетение вбили ржавый якорь, тяжёлый и шершавый. А в мыслях я на миг потеряла ясность и почувствовала "перемену полюса", словно меня загипнотизировали. Для меня резко стало очень важно, чтобы сердце Хозяина не пропускало ни одного удара. С другой стороны, в этот же миг в моём сердце зародилась просто вселенская обида, что-то отравляющее, злопамятное. И как в таких обстоятельствах не обращать на него внимания? Я сдерживала резко накативший гнев, который будил во мне что-то невероятное, во мне сидела буря, и невероятных усилий стоило сдержать её. В один момент поменялись полюса моей вселенной, гравитация и вся остальная ерунда изменила себе и вот он, мой новый смысл жизни: жить ради жизни Хозяина. При всей абсурдности ситуации (отталкиваясь исключительно от моего необъятного эгоизма и былого чувства самосохранения), последняя установка, ставшая моим новым "архи-приоритетом", была не осмысленная,
Это раздражает. Ещё не могу привыкнуть к этому ощущению рабских оков, сопротивляюсь как могу, но не выходит.
Я вскользь слышала о подобных контрактах, что заключил с Омаром мой... Хозяин. Это сложная вещь, его заключают очень отчаянные люди, не боящиеся игр с магией. Едва ли у Омара много клиентов, идущих на подобные сделки. Такие оковы очень сильно ломают личность, ты становишься не простым рабом, скорее джином... рвущимся из своей волшебной лампы, это полная неволя во всех смыслах. Важно и то, что суть этого контракта наиболее опасна именно Хозяину, потому что ненависть раба эквивалентна его силе, а ведь я даже не представляю насколько сильно могу его ненавидеть с этим "ржавым якорем" в рёбрах.
Откуда знаю про контракты Лимбо? Слышала трёп Омара, который лебезил перед знатной особой, помню тот разговор слово в слово. Меня тогда отпаивали какой-то наркотой, от которой я была подобна тряпичной кукле, это было похоже на долгий болезненный сон с галлюцинациями, от которого невозможно проснуться. Меня пугало то, что я абсолютно ничего не помню, кроме того, что я сделала это с собой сама. Старалась зацепиться за малейшее воспоминание, но не выходило. Лишь одну подсказку я сама себе оставила: надпись на русском языке на внутренней стороне одежды "Меня зовут Алиса. И я им не по зубам".
Тогда Омар Халифа ждал какого-то клиента и сильно нервничал, разговаривая с очередным аристократом:
– Граф обещал приехать. Я сберёг для него один преинтересный товар!
– Сомневаюсь, что он приедет в ближайшие пару недель, мой друг, - проскрипел сиплый голос мужчины, - А что за товар? Покажи, может я куплю! Мне нужен подарок для него, в долгу не останусь, ведь знаешь!
Тогда эти двое зашли и начали меня разглядывать, но я их не видела, потому что была под действием дурмана. Меня не трогали, не подходили близко, лишь издалека осматривали, словно картину:
– Я хочу увидеть её лицо.
– Мой бесценный друг, - лилейно заговорил Омар, - Я ведь не первый день торгую, вижу, что ты не настроен её забирать, поэтому не увидишь лица.
Послышался смех "бесценного друга" и это было что-то такое наигранное, что я бы фыркнула, если б могла.
– Я, признаться, думал, что ты говоришь о потенциальных Лимбо, а не о гаремных девицах. Роланду последние не интересны, мы оба это знаем.
– И зря, потому что эта девка не просто гаремная шлюшка, уж поверь мне!
– Ты ведь не про мозг сейчас? У женщин его не бывает!
– А как ты думаешь, за чем я пичкаю её наркотиками? Чтобы она была в уезде.
– То есть Лимбо?
– Нет, вряд ли. Граф собирает армию беспрекословных рабов, свирепых и смертоносных. Эта чертовщина, - он сплюнул как всегда, говоря обо мне отвратительным тоном, - Она не такая.
Не такая? Ох, не надо было Омару в тот день зарекаться, ведь к тому моменту я уже потребляла всё меньше отравы. Тогда "бесценный друг", который счёл меня гаремной шлюхой, зашептал заговорщицки:
– Знаю не понаслышке о том, что творят Лимбо, выбиваясь из оков. Эти твари хуже стервятников, они опасны для врага своего Хозяина, но хуже всего то, что ждёт поработителя рано или поздно.
Дальше были какие-то скверные шуточки в стиле генитального юмора и того вида насмешек, что я про себя выделила отдельной категорией "Дурачество Ганнибала Лектора".
– Откуда ты её взял?
– наконец задал стоящий вопрос закадычный клиент Омара.
– Нелегалка, - коротко и надменно ответил тот, и хотя бы не сплюнул, - Да ещё и немая.