Вопреки
Шрифт:
— Нам пора ехать, Макс. Время поджимает.
— А когда мы с братом ещё встретимся?
— Не знаю, Настя. Не могу обещать. Там, где ты живёшь, встречаться нельзя, а когда сможешь выезжать в другие города, зависит от ребёнка.
Настя перевела взгляд на Максима, и они обнялись.
— Не переживай, Насть. У нас есть посредник, знающий о нас всё. Ну… почти всё.
* * *
А через три месяца Настя смотрела стрим со свадьбы брата. Не такой шикарной, как у Стаса, но красивой
Зато у неё, у Насти, есть свой кусочек счастья, который сопел рядышком и ещё не знал истории знакомства и расставания его родителей. Кусочек счастья, у которого уже начал проявляться настоящий цвет глаз. Они будут синими.
Настя не смогла заставить себя ненавидеть Стаса. Как бы не старалась она думать о его предательстве, в воспоминания вклинивались совсем другие дни. Те, когда она была счастлива с ним. Когда порхала рядом с любимым мужчиной, словно бабочка, когда наслаждалась его ласками в постели, наслаждалась только одним его присутствием рядом… А теперь этим счастьем наслаждается другая женщина.
Именно из-за Стаса она так и не досмотрела стрим.
* * *
Время шло, Славик рос. Синь радужки уже бросалась в глаза, а волосы слегка завивались, как и у отца. Женя тоже родила сына, назвали его Денисом. Оба старших сына Саши уже ходили в школу, и казалось, что в эту размеренную и спокойную жизнь ничто не может вмешаться.
Но вмешалось. Вмешалась беда.
Однажды Саша уехал в очередную командировку, как он называл свои поездки, и обещал вернуться через три недели. Но прошёл месяц, два, три… Не было ни его, ни сведений о нём.
Елена ходила сама не своя, и Настя взяла большинство забот по дому на себя. Отправляла в школу детей, занималась с младшими, стирала, готовила… вечером делала уроки с Василием и Виталием. К ночи чувствовала себя разбитой донельзя, но понимала, что Елене значительно тяжелее, чем ей.
В один из вечеров Настя присела рядом с Еленой. Заглянула в её, будто обожжённые огнём глаза. Та вздохнула и заговорила первой:
— Я уверена, Настя, что-то случилось. Раньше, при его долгих командировках, мне кто-то звонил, предупреждал о его задержке. Говорил, что всё хорошо и он скоро вернётся. В этот раз ни одного звонка.
— Лен, может… может, так надо?
А что ещё могла сказать Настя, у которой сердце сжалось от услышанного. К глазам подступили слёзы, но она сдержалась и даже попыталась улыбнуться.
Прошла почти неделя после этого разговора, когда в воскресенье за воротами раздался звук автомобильного сигнала, и Елена, словно ветер, помчалась открывать их. Въехали три незнакомых внедорожника с тонированными окнами, и из первых двух вышли несколько человек. Все до единого в непонятной форме, в балаклавах и двое из них с оружием.
Настя торопливо собрала детей и увела на второй этаж. Рассадила в учебной
— … поверьте, Елена Сергеевна, подобная миссия — самая страшная для меня. Мы действительно сделали всё, что могли. Проанализировали все доклады, по крупицам разобрали создавшуюся там ситуацию. Не один раз связывались с нашими людьми, оставшимися там… Он не мог выжить в тех условиях. Я привёз документы о признании Александра погибшим.
«Лена, спроси, видел ли кто Сашу мёртвым… Лена, спроси, видел ли кто Сашу мертвым…» — мысленно твердила Настя и, наконец, услышала слабый голос:
— Кто-нибудь из ваших видел его мёртвым?
— Нет… Но обстоятельства…
— Меня не волнуют ваши обстоятельства. Пока не увижу мужа мертвым, он для меня живой. От меня вам ещё что-то надо?
Голос Елены прозвучал уже значительно твёрже.
— Да, — услышала Настя приглушённый балаклавой голос мужчины. — Нам необходимо попасть в его кабинет и в секретку.
— Секретка на первом этаже, кабинет на втором.
— Елена, я не знаю, в курсе вы или нет, но этот дом — служебное специализированное жильё. В течение полугода его необходимо освободить. Вам выделят трёхкомнатную квартиру.
— Я уеду к матери. Квартира у неё маленькая, но как-нибудь разместимся.
— Не торопитесь. У вас в запасе полгода. Пусть дети доучатся, а летом мы поможем переехать. Через три месяца начнёте получать помощь на себя и детей. Это приличная сумма. Через несколько дней вам на счёт поступит единовременная компенсация. Тоже немалая. А сейчас, извините, мне надо проследить за вывозом документов и оборудования из секретки.
— У меня нет ключей от этих помещений. И от сейфа тоже нет.
— У нас есть. Все компьютеры, ноутбуки и телефоны, которые ещё найдём в доме, заберём на проверку. Через пару дней вернём. Не волнуйтесь. Сколько их у вас?
— Два стационарных компьютера для учёбы детей, одни ноут мой и один у гостьи. И четыре телефона.
— Что за гостья?
— Дочь Василия Маркова, если вы ещё помните его. Позвать?
— Потом.
Настя поняла, что разговор закончен, метнулась по лестнице на второй этаж и уже оттуда наблюдала, как один за другим мужчины выносили из дома закрытые ящики.
Через час всё закончилось, и Настя предстала перед огромным мужчиной в балаклаве, у которого даже глаза были спрятаны под тёмными очками. Но он их снял и внимательно вгляделся ей в лицо. Потом погладил её волосы и произнёс:
— Так вот ты какая… Общее в вас есть. И цвет волос точь-в-точь. И да, мы помним твоего отца, девочка…
Развернулся и сел в автомобиль.
Настя с облегчением вздохнула и вынула руку из кармана, где зажимала маленький телефон Саши. Затем закрыла ворота. Вернулась в дом и услышала приглушённый вой. Забежала в правое крыло и нашла Елену сидящей на полу секретной комнаты и изо всех сил зажимающей руками рот. А вокруг были только пустые полки стеллажей, стол с вынутыми ящиками и на полу валялись несколько обрезков каких-то тонюсеньких проводков.