Вопрос и ответ
Шрифт:
Он вздыхает. А потом…
Я — круг, круг — это я.
Хватаюсь рукой за висок:
— Как вы это делаете?
— Шум можно использовать, Тодд, — говорит он, — если ты достаточно владеешь собой. А первый шаг к такой внутренней десцеплине — мое испытанное средство.
— Я — круг, круг — это я?
— Это позволяет сосредоточиться, — кивает мэр, — разложить Шум по полочкам, управлять им, контролироватьего, а у человека, который может контролировать свой
Я вспоминаю жуткие слова, доносившиеся из его дома в Прентисстауне, каким пронзительным и страшным был его Шум по сравнению с Шумом остальных мужчин, как он был похож на…
На оружие.
— Что означает круг?
— Это твоя судьба, Тодд Хьюитт. Круг — замкнутая система. Из нее нельзя выбраться, поэтому проще смириться и не пытаться.
Я — круг, круг — это я.
На сей раз эти слова повторяет мой собственный голос.
— Я так многому хочу тебя научить, — говорит он и уходит, даже не пожелав спокойной ночи.
Я хожу вдоль стен колокольни и гляжу в окошки: то на западный водопад, то на южный холм с раздвоенной вершиной, то на восток, где за холмами прячется монастырь — отсюдова его не видать. Видно только Нью-Прентисстаун, съежившийся от наступающих холодов.
Она где-то там.
Прошел месяц, а ее все нет.
Месяц, а она…
(заткнись)
(заткни свой клятый рот, нытик)
Снова принимаюсь расхаживать вдоль стен.
Отверстия, заменяющие окна, недавно застеклили, а в комнату поставили обогреватель, чтобы мы не слишком мерзли по ночам. Еще нам выдали побольше одеял, лампу и несколько разрешенных книг, чтобы мэру Леджеру было что почитать.
— И всетаки это тюрьма, — говорит он с набитым ртом. — Ты небось думаешь, что для тебяон мог бы подобрать местечко и получше.
— Как же меня бесит, что все так запросто читают мой Шум! Хоть бы разрешения сперва спросили! — ворчу я, не оборачиваясь.
— Он, верно, захочет поселить тебя подальше от города, — говорит мэр Леджер, прикончив ужин. Порции стали почти вдвое меньше, чем раньше. — Подальше от сплетен и слухов.
— Каких еще слухов? — спрашиваю я, хотя мне не очень-то интересно.
— Ну, например, о великом даре нашего мэра управлять своими и чужими мыслями. Еще ходят слухи об оружии, которое он кует из Шума. И слухи о том, что он умеет летать.
Я не оглядываюсь и стараюсь не Шуметь.
Я — круг, осторожно думаю я.
И сразу перестаю.
Первая бомба взрывается сразу после полуночи.
Бум!
Я немного подскакиваю от неожиданности, и все.
— Как думаешь, откуда это? — спрашивает мэр Леджер, тоже не вставая
— Как бутто на востоке, — отвечаю я, глядя на колокола внизу. — Может, очередной склад?
Мы выжидаем еще секунду. За первой бомбой теперь всегда следует вторая: часть солдат бросается на место первого взрыва, и «Ответ» этим пользуется…
Бум!
— Вторая пошла.
Мэр Леджер садится и выглядывает на улицу. Я тоже встаю.
— Черт!
— Что такое? — Я подхожу вплотную к нему.
— Похоже, котельную у реки подорвали.
— И чем это нам грозит?
— Придется теперь самим кипятить каждую чашку…
БУМ!
В темноте загорается ослепительная вспышка, такшто мы с мэром Леджером шарахаемся от окна. В рамах дрожат стекла.
И весь свет в Нью-Прентисстауне гаснет.
— Электростанция, — ошалелым голосом выговаривает мэр. — Но там же круглосуточная охрана! Как им удалось это провернуть?!
— Не знаю. — Мое сердце уходит в пятки. — Но расплата будет жестокой.
Мэр Леджер проводит усталой рукой по лбу. Снизу уже воют сирены и кричат солдаты. Он качает головой:
— Не знаю, чего они добив…
БУМ!
БУМ!
БУМ!
БУМ!
БУМ!
Пять мощных взрывов один за другим сотрясают башню, такшто нас с мэром Леджером бросает на пол, несколько стекол разбиваются внутрь, и нас осыпает ливнем из осколков и стеклянного крошева.
Небо озаряется светом.
Небо на западе.
Столп пламени и дыма выстреливает так высоко над тюрьмами, что кажется, его швыряет великан.
Мэр Леджер пытается перевести дух.
— Они смогли, — выдавливает он. — Теперь начнется!
В самом деле, они смогли.
Они развязали войну.
И я ничего не могу поделать…
Мысль напрашивается сама…
Ну, теперь-то она придет за мной?
25
РОКОВАЯ НОЧЬ
— Мне нужна твоя помощь, — говорит госпожа Лоусон, стоя в дверях кухни.
Я показываю ей перепачканные мукой руки:
— Вообще-то я за…
— Госпожа Койл велела тебя привести.
Я хмурюсь. Не нравится мне это «привести».
— И кто будет печь завтрашний хлеб? Ли ушел за дровами…
— Госпожа Койл говорит, что у тебя есть опыт работы с лекарствами и перевязочными материалами, — перебивает меня госпожа Лоусон. — Пришла очень большая партия, и моя помощница не справляется.