Вопрос веры
Шрифт:
Педро ходил, вертя в руках диктофон, пока не обнаружил место наивысшей концентрации вдохновения. Лицо его озарилось улыбкой. Он остановился, нажал на кнопку "запись" и чистейшим сопрано пропел:
– Как будто свет звезды далекой, пробившийся сквозь полог туч...
На этом поэма завершилась. Видимо, небеса решили избавить Педро от необходимости подбирать рифму к слову "туч" и, проявив недюжинную выдумку и фантазию, сбросили ему на голову бронетранспортер.
Впрочем, можно поступить гораздо проще и сказать:
Растянувшийся в вечность краткий
– Уйди!
– визжал едва ли не в истерике Джеронимо.
– Пошла вон! Слезь с меня, престарелая, страшная, уродливая бабка! Я пошутил про детей! Ах ты, развратная скотина семидесяти шести лет, ко...
Услышав звук удара, я резко обернулся. Джеронимо лежал на полу молча и неподвижно, а на нем в позе наездницы сидела Вероника, прижимая ладони ко рту. Ее перепуганный взгляд встретился с моим - холодным и покровительственным. Как будто это ментальное касание привело ее в чувство, Вероника положила руку на шею Джеронимо и обмякла от облегчения.
– Живой, - прошептала она и тут же принялась оправдываться: - Я никогда его не била! Это как-то само собой вышло. Просто как нервный тик. Сама не понимаю...
Я выбрался из кресла, подошел к ней и протянул руку.
– Мне помощь не требуется, - сказала Вероника.
– Сама встану.
Тем не менее, она продолжала сидеть, скрывая дрожь.
– Это не помощь, - сказал я.
– Скорее благодарность. Хочу пожать тебе руку. Эти секунды тишины - лучшее, что было в моей жизни за последние секунды.
Поколебавшись для виду, Вероника пожала мне руку и, опершись о нее, встала.
– Обычно он не такой. Просто мы его рано разбудили, вот и...
Пресвятой Христос, она извинялась за своего брата!
– Где мы теперь?
– Вероника подошла к монитору.
– Хорошо хоть камера не пострадала... Стоп! Ты это видишь?
– Что?
– Я наклонился рядом.
– Фонарики?
– Да. Видишь, как ровно горит газ? Здесь воздух!
– Уверена? Я бы не...
Но Вероника уже бросилась открывать люк. С легким хлопком произошла разгерметизация, и я на всякий случай поднес маску поближе.
Лицо Вероники озарило голубоватым светом. Закрыв глаза, она втянула носом воздух и улыбнулась.
– Как сладко! Иди, попробуй.
Но я уже здесь чувствовал аромат этого воздуха. Действительно сладкий и свежий. На долю секунды закралось сомнение: а не подмешан ли здесь какой-либо ядовитый газ. Но нет. Такой прекрасный воздух не может быть смертельным.
– Думаешь, он настоящий?
Вероника пожала плечами и легко выскочила наружу. Я последовал за ней.
Мы оказались в огромном зале с каменным полом и каменными колоннами, стремящимися ввысь. Задрав голову, я увидел (тут следует
– Слышал что-нибудь о таком?
– спросила Вероника, спрыгнув на пол. Подошвы ее ботинок стукнулись о камень с гулким звуком, и я попытался вообразить, какой грохот устроил броневик.
– Не-а, ничего, - покачал я головой.
– Похоже на метро...
– Да ну, брось. Откуда в Мексике метро?
– Ну, во-первых... А, собственно, с чего ты взяла, что мы в Мексике?
Вероника остановилась около ближайшей колонны и посмотрела на меня, сдвинув брови. Сказать ничего не успела, потому что в этот момент из колонны выдвинулось что-то, напоминающее крышку мусоропровода и, издав страстное "ах!", выпустило облачко пара. Непонятный аромат усилился, а Вероника с визгом отскочила, уже тыча автоматом в сторону предполагаемого противника.
Только мое несчастное сердце немного успокоилось, как сзади раздалось нечто среднее между шипением змеи и рычанием тигра:
– Кар-р-р-рга! Старое уродливое животное!
Моя рука дрогнула, и я скатился с брони, ударившись об пол все еще больным плечом. Из люка, скрежеща зубами, вылезал Джеронимо с шишкой на лбу, и страшный взгляд его испепелял сестру.
– Ты, древняя мумия, усыпанная песком, уродливая настолько, что гробницу с тобой запечатали сотней проклятий...
– Джеронимо!
– воскликнула, вскинув руки, Вероника.
– Ты... Ты чувствуешь?
Вот сейчас, даже несмотря на автомат, она походила на самую обыкновенную девчонку.
– ...и десяток сфинксов, охраняя тебя, прячутся от... Что?
– Джеронимо словно очнулся и пару раз шмыгнул носом.
– О! Ого-го... Это же...
– Кажется, настоящий воздух, правда?
– Вероника подбежала к транспортеру, протягивая обе руки. Джеронимо позволил помочь себе спуститься. Он хмурился и потирал лоб, но ругаться перестал.
– Больно?
– забеспокоилась Вероника, заглядывая ему в глаза.
– Голова кружится? Тошнит?
– Тошнит от твоей старушечьей рожи, - огрызнулся Джеронимо.
– Где это мы? Вы осматривались?
– Не успели, - сказал я, поднимаясь.
– Бездельники. Я - туда, вы - туда и туда. Нужно понять, что это за помещение, и есть ли какие-нибудь выходы из него.
Отмахнувшись от Вероники, он пошел в ту сторону, куда смотрел зад бронетранспортера.
– Ты его так просто одного отпустишь?
– поинтересовался я.
– Ну а что делать?
– поникла Вероника.
– Будь здесь опасность, я бы почувствовала. И потом, детям иногда нужно предоставлять возможность действовать самостоятельно.