Вопрос Времени
Шрифт:
– Нет, сэр.
– Хорошо. Можете быть свободны, адъютант.
Оставшись один, Таббс вновь запустил большой дисплей. Стена расцвела десятками миниатюрных изображений.
– Ну да, так я и думал, – проворчал коммандер.
За время вылазки отряд Таббса успел смонтировать в комплексе кучу скрытых камер. Взору предстал комплекс «Пайк» – вернее, та часть, что обследовали космопехи до столкновения с группой Майера.
Люди в пустых коридорах – редкие гости. Помимо серой униформы безопасников мелькают бело-красные одеяния – эти, должно быть, налаживают
Таббс вспомнил миг, когда увидел цифры на повреждённых записях. Вспомнил холодок, что пробежал по спине.
– Нет, я докажу, что прав, – коммандер сжал кулаки. – Портал… добром это не кончится. Уже не кончилось.
7. Хадебе
Ноябрь 2117 года.
Комплекс «Пайк» на Психее.
Менеджер вызывал отторжение. С первого взгляда. Холёное лицо, костюм с иголочки, брюки отглажены так, что стрелками можно резать бумагу.
– Коллеги, в связи с непредвиденными обстоятельствами изменён рабочий график.
В просторном зале собралось несколько сотен человек в униформе техперсонала. Менеджер вещал на небольшой импровизированной сцене; кто-то соорудил систему направленного освещения – лучи прожекторов бьют по выступающему, отчего собрание больше походит на концерт.
Отчасти так и есть.
– Какими ещё обстоятельствами? – выкрикнули из толпы.
– Возникла заминка при развёртывании комплекса, – уклончиво ответил менеджер. Он успокаивающе воздел руки: – Не волнуйтесь, дни простоя оплачиваются по обычной ставке.
– Напортачили, значит? – едко спросил тот же голос.
– Потребуется время, чтобы скорректировать проект, – менеджер проглотил издёвку. – Кроме того, неточности в анализе поверхности астероида вынуждают проводить дополнительное укрепление грунта. График возведения комплекса будет доступен после завершения расчётов.
Менеджер нажал что-то в терминале. На огромном, во всю стену, дисплее за сценой высветилась карта.
– Администрация вынужденно ввела ограничения на перемещение, – он повернулся к дисплею. – Доступная для посещения зона выделена синим. Красный участок – только для сотрудников службы безопасности или по особому пропуску.
Зал недовольно загудел. Люди махали кулаками, тыкали в менеджера пальцами. Тот попытался воззвать к голосу разума, но получил в ответ новую порцию гневных выкриков.
Табо Хадебе смотрел на происходящее и смертельно скучал. Попытка развлечься подсчётом лампочек на потолке потерпела крах – гомон толпы постоянно сбивал со счёта. В итоге Хадебе плюнул на собрание и покинул зал. В отражении на стеклянной двери мелькнул невысокий чернокожий мужчина с бритой головой и ореховыми глазами.
– Что-то полезное говорили?
Хадебе повернулся на голос. На скамье у стены пристроился добродушного вида парень, судя по лицу – латиноамериканец.
– Почти ничего, – Хадебе сел рядом. – Большие шишки вроде как накосячили с расчётами; работа откладывается на несколько дней.
Парень пожал плечами:
– Никогда
– Ещё нам ограничили свободу перемещений.
– В курсе, – усмехнулся парень. – «Кепки» уже завернули пару раз.
Рабочие прозвали «Кепками» сотрудников службы безопасности из-за характерных головных уборов. Хадебе успел свести знакомство с парочкой безопасников и знал – прозвище их ужасно бесит.
– Всё-то тебе известно!
– Не всё, – На смуглом лице заиграла дерзкая улыбка. Парень протянул раскрытую ладонь: – Матиас Рамос. С кем имею честь?
– Табо Хадебе.
Двери зала распахнулись, в коридор повалила толпа. Похоже, менеджер с задачей не справился: угрюмые лица рабочих, обрывки сердитых фраз – явное тому доказательство. Последними вышли несколько ещё более угрюмых безопасников. Работы у бедолаг явно прибавится – за рабочими теперь нужен глаз да глаз.
Спасибо менеджеру.
Хадебе вынул из кармана протеиновый батончик, содрал шуршащую обёртку.
– Будешь? – он предложил батончик Матиасу.
– Не откажусь.
Хадебе отломил часть, передал собеседнику.
– Спасибо, – Матиас съел угощение в один приём. – Боюсь представить, что случится с рынком, когда запустят портал.
– Коллапс? – предположил Хадебе.
– Смотря для кого. Читал про кризис 2038 года?
Хадебе откусил протеиновый батончик:
– Не-а, – равнодушно бросил он.
– В 2038 учёные доказали, что нефть имеет неорганическое происхождение, – отсутствие интереса со стороны Хадебе мужчину не остановило. – Ух, что началось! За пару дней цена нефти упала раз в пять. Рынок лихорадило – просто жуть! Русские как-то удержались на плаву – хотя им крепко досталось, – а вот экономика стран ОПЕК накрылась медным тазом. Я родился в Испании, но предки – из Венесуэлы. Угадай, почему они перебрались в Европу? – закончил Матиас риторическим вопросом.
– Зато Китай, надо думать, ликовал, – произнёс Хадебе после недолгого молчания.
– Китай и сейчас ликует, – хохотнул собеседник. – Ему принадлежит добрая треть «Пайк»! Ребята подсуетились и обеспечили себе металлургический рай.
Матиас встряхнул тяжёлыми волосами:
– К слову, сам-то откуда? Штаты?
– Юг Африки. Я из потомственных шахтёров – на платиновых рудниках «Лонмин» трудился ещё мой прадед.
– Вижу, шахтёра ты перерос, – взгляд собеседника задержался на левой руке Хадебе; поверх серой ткани комбинезона красуется белый шеврон – знак инженера.
– Угу, – Хадебе отправил в рот очередной кусок батончика. – Что мне, всю жизнь бобиком породу долбить? Отучился на инженера систем жизнеобеспечения, вернулся в шахты. Из лучших был, между прочим! Потому и позвали на Психею.
– Круто! А я из простых техников, – шеврон Матиаса, в отличие от Хадебе, оранжевого цвета. – Буду обслуживать погрузочную технику в доках. До инженера пока не дорос.
– Какие твои годы, успеешь ещё, – Хадебе взглянул на молодое, не старше двадцати пяти, лицо собеседника.