Вор и проклятые души
Шрифт:
Подумав, что я никто перед Возвратившимся богом, сразу услышал о жалком черве. Кровь и песок!
— Я легко раздавлю тебя! Но не сейчас! Ты ключ моего первого врага к Орнору! Его пропуск в мой мир! Ты пока нужен! Мне и Ирменгрет, которой отдаю тебя и твою кровь, пока не наступит твой срок. Дабы использовать тебя против моего врага. А ныне… Ирменгрет! Первая кровь этого человека — твоя!
Проклятый пепел! Сколько ни пытался, а не мог взглянуть в глаза Низверженному. Узреть его было очень важно! Когда-то давно я говорил с ним. В Лерпо, когда
Но сейчас к нему иные счеты! Во власти Низверженного моя любовь! Алиса Кайлер — убийца, кинжал в руках высших приспешников Возвратившегося бога. Я должен освободить ее!
— Ты снова улыбаешься, Николас Гард.
О! Я думал, что только скалюсь, но вот — получилось ухмыльнуться!
— Глупец! Надеешься получить от меня легкую смерть?
Снова я попытался поднять взор, чтобы посмотреть в лицо Низверженному, и снова безуспешно. Но хотя бы могу говорить!
— О своей смерти не помышляю. — Слова давались мне с трудом. Будто приходилось разжимать тиски, чтобы открыть рот и говорить. — Но все думаю: когда ж ты сдохнешь?
Низверженный громогласно рассмеялся.
— Ты крыса, — успокоившись, молвил он и добавил: — Ночная крыса.
Я был парализован, но ощутил жар в груди. Ненавижу Низверженного! Ненависть переполняет мою проклятую душу! Заполняет ее без остатка! Не остается ничего, кроме ненависти! Я взмок, по виску покатились капли пота, но я не оставлял попыток сосредоточить взгляд на лице Возвратившегося бога.
— Зачем убили Брана? — Я распалял внутри еще большую злобу, чтоб сожгла либо меня, либо незримые путы, не позволяющие двинуть ни рукой, ни ногой. — Конец времен…
Сказать что-то большее уже не смог. Последние силы оставили меня. Голова упала на грудь. Нет мочи даже для ненависти!
— Говоришь о конце времен, червь? Да! Это будет конец времен! Прежних времен, ибо настает мое время! Пусть сойдут в Орнор все великие сущности, что считают его своим! Они нужны мне здесь!
Глас Низверженного звенел в ушах. Прежде он только казался громоподобным, а сейчас гремел самым настоящим раскатом грома. Словно небесная гладь взорвалась подле меня.
— Хочешь взглянуть мне в глаза, Николас Гард?
Проклятый пепел! Он точно читает мои мысли!
— Хочу!
— Тогда посмотри!
Чужая сила подняла мою голову! Чтобы смог посмотреть в глаза Ишмаэлю! Я хотел узреть его лик, но… Ничего не увидел, кроме глаз Низверженного! Ярко-синих, без белков, от которых не мог отвести свой взор. Заскрежетав зубами, я силился это сделать, чтоб рассмотреть лицо Возвратившегося бога. Однако и в этом был немочен.
Кровь и песок!
Из небесно-голубых очей Низверженного в мои глаза ударили две извивающиеся молнии. Я ощутил острую, жгучую боль. Как будто глаза лопнули… а следом очутился в полной темноте и тишине…
Снова боль! Теперь в шее, и вместе с болью по телу пробежала
Я дернулся, и это вдруг помогло. Ирменгрет оторвалась от моей шеи.
— Ты мой! — Она смотрела на меня сверху вниз, довольно улыбаясь. Губы графини были испачканы кровью.
— Что… ты… натворила? — Я был невероятно немощен и мог лишь смотреть на Ирму и говорить тихим, слабым голосом.
Графиня вскинула бровь. Я лежал на спине на диване в ее покоях, а она, расставив ноги, устроилась на мне. Почти раздетая, лишь в ночной рубашке, что сползла с левого плеча. С распущенными рыжими волосами.
— Натворила? Просто взяла то, что принадлежит мне по праву!
— По праву? — Дернувшись, я смог приподнять голову, увидев, а затем почувствовав, что полностью обнажен.
— Не придирайся к словам. — Ирма наклонилась и прошептала мне на ухо: — Я забрала то, что хочу, и в этом мое право.
Явив белые клыки, вампир снова припала к ране на моей шее. Застонав от удовольствия, она прижалась ко мне. Моя кровь доставляла ей истинное, ни с чем не сравнимое блаженство.
Проклятье! Ну, давай тогда! Испей всю мою кровь, чтоб я сдох! Чтоб очнуться освобожденным от бессилия, которым опутала меня магия высшего вампира.
— Хватит. — Ирма оторвалась от меня, намереваясь слезть с дивана.
— Люцифер уничтожит тебя! Помнишь, что случилось тогда на корабле?
— Прекрасно помню. — Вампир встала с ложа и, подойдя к стоящей рядом тумбе, налила в бокал темно-красную жидкость из стеклянного кувшина. — Вино! За твое здоровье! Надеюсь, тебя хватит на ближайшие несколько лет.
Я зарычал… Попытался подняться, но ничего не вышло, я по-прежнему не был способен пошевелить рукой или ногой. Ирма с любопытством и одновременно удовлетворением взирала на мои жалкие потуги.
— Не боишься? — Повернуть голову, чтобы посмотреть на нее, я все же мог. — Ты предала не столько меня, сколько сатану.
Ирма поставила полупустой бокал и вытерла салфеткой губы, на которых смешались кровь и вино.
— Дьявол не достанет меня здесь, — произнесла она.
— Будешь прятаться в замке до скончания веков?
— Ты тупица, Николас, — усмехнулась Ирменгрет, — но это не портит первую кровь. У меня новый господин! Сатана не всесилен! А Низверженный… Его сила защитит меня.
Ирма не была похожа на ту Ирму, которая прикрыла рот ладошкой, когда я отказал ей в последний раз. Тогда она была женщиной, что едва не разрыдалась. Сейчас только вампир. Нежить, оживший мертвец, чудовище. Она торжествовала. Она получила свой приз.
— Ты совершила роковую ошибку и потеряешь все, — сказал я.
— А ты нудный! — Ирма раскинула руки и обратила взор к потолку. — Люцифер! Слышишь меня? Приди и покарай меня, если можешь!
Вампир замерла, вслушиваясь в тишину.
— Нет? Никого? Видишь, Николас, он не придет.