Вор в роли Богарта
Шрифт:
— Я ведь и английскому выучилась по его фильмам. Точнее говоря, по четырем. Прокручивала их на видео, наверное, сотни раз и повторяла за ним целые фразы. За ним и другими актерами, стараясь произнести как можно правильнее. Но акцент все же остался.
— Совершенно очаровательный акцент.
— Вы находите? А мне кажется, что это вы очаровательный человек.
— А вы — потрясающая красавица.
Она потупила глаза, затем извлекла из сумочки кошелек.
— Хочу заплатить вам за книгу, — сказала она. — Так вы говорите,
— Забудьте о ней.
— О!
— И об этих двадцати двух долларах тоже забудьте. Пожалуйста, я настаиваю. Я просто дарю вам эту книгу.
— Но я не могу принять такой…
— Можете!
— Нет, я хочу заплатить, — настояла она и выложила на прилавок две купюры — пятерку и двадцатку. — Пожалуйста…
Я вложил книгу в бумажный пакет, протянул ей и дал три доллара сдачи. Но чек не пробил и наценки брать не стал. — Только смотрите не проболтайтесь губернатору.
— Вы очень добры, — произнесла она. — Но вряд ли вам удастся заработать, если будете вот так, налево и направо, раздавать книги. — И она положила руку на мою. — Мне кажется, в вас есть какая-то тайна… И знаете, что я еще думаю? Вы похожи на него!
— На кого?
— На Хамфри Богарта. Вам уже кто-нибудь это говорил?
— Нет, — ответил я. — Никогда.
Слегка наклонив голову набок, она изучающе смотрела на меня.
— Нет, дело не в физическом сходстве, — продолжала она. — Внешне вы на него ничуть не похожи. И голос совсем другой. Но что-то все же есть, правда?
— Но… э-э…
— У вас есть тайная жизнь?
— Наверное, у каждого она есть, не так ли?
— Возможно, — кивнула она. — А в вас случайно не кроется насилие, как в Диксоне Стиле? — И снова, склонив голову, она долго и испытующе смотрела на меня. — Нет, не думаю. Но что-то определенно есть, не правда ли? Что-то романтическое, что ли…
— Вы считаете?
— О да! Вы очень романтичны. — Всеведущая улыбка играла на ее губах. — А знаете что… Пригласите меня куда-нибудь вечером.
— Куда прикажете!
— Нет, не в Париж, — заметила она. — Хотя это было бы очень романтично, верно? Если бы мы встретились вот так, случайно, и тем же вечером улетели в Париж… Но пока я туда не хочу. Пока еще не время…
— Париж может и подождать?
— Да, — ответила она. — Париж от нас никуда не денется. А сегодня вы можете пригласить меня в кино.
Она ушла, а я подошел к витрине и потрогал Раффлса — узнать, уж не умер ли он. За все время ее пребывания в лавке он ни разу не шевельнулся, и невозможно было представить, что он просто-напросто проигнорировал этот визит. Я почесал его за ухом. Раффлс лениво повернул голову и приоткрыл один круглый глаз.
— Ты проворонил ее, дружище, — шепнул я. — Ладно, валяй, спи дальше.
Кот зевнул, потянулся, затем легко спрыгнул с подоконника и подбежал к миске с водой. Он был серый с темными
Ладно, манкс или не манкс, но мой Раффлс — толковый работящий кот, и с тех пор, как он поселился в лавке, от мышей не пострадало ни одной книги. Только тут до меня дошло, сколь многим я обязан Раффлсу. Допустим, какая-нибудь мышь обгрызла бы переплет «Богги: фильмы Хамфри Богарта», тогда пришлось бы или выкинуть ее на помойку, или же отправить в ссылку — на специальный столик, где были свалены книжки по три штуки за доллар. И что тогда? Тогда она как зашла бы в мой магазин, так и вышла бы, а я продолжал бы читать Уилла Дьюранта и упустил бы ее — точь-в-точь как Раффлс.
Я потянулся к телефону и набрал номер салона красоты «Пудель», где денно и нощно трудилась Кэролайн, превращая лохматых псин в красавцев.
— Привет, — поздоровался я. — Слушай-ка, я не могу пойти с тобой сегодня в «Бам Рэп». У меня свидание.
— Но это очень странно, Берн. Я же еще за ланчем спросила, занят ты сегодня или нет. И ты сказал, что нет.
— Ну, это когда было… — протянул я.
— А что, собственно, изменилось? Что случилось, Берн?
— Просто в магазин зашла одна красивая женщина.
— Тебе повезло, — заметила она. — Единственный, кто зашел ко мне за весь день, был какой-то толстяк с салюки. [11] Ну скажи, Берн, зачем только они это делают?
— Зачем заходят в салон?
— Нет. Заводят совершенно не подходящих им собак. Ноги у него были кривые, пузо — как бочка, челюсть с нижним прикусом, так на кой хрен ему собака, которая выглядит как модель? Ему следовало бы завести себе английского бульдога.
11
Салюки (персидская борзая) — одна из древнейших пород собак. (Прим. ред. FB2)
— Может, тебе удастся уговорить его поменять?
— Поздно, — ответила она. — Не успеешь завести собачку, как, глядишь, через несколько дней привык к ней и просто не мыслишь существования без нее. Ничего общего с человеческими взаимоотношениями, где все распадается, стоит только узнать друг друга получше. Берн, а эта красивая женщина, она что, твоя знакомая?
— Нет, абсолютно незнакомая, — ответил я. — Просто зашла в магазин купить книгу.
— И вышла, унося с собой твое сердце. Как романтично! И куда же ты ее поведешь? В театр? В «Рэйнбоу Рум»? Или же в какой-нибудь уютный ночной клуб? Там бывает очень славно.