Вор в роли Богарта
Шрифт:
— Чувство долга, — ответил я.
— Ага, понимаю… Вами движет чувство долга, невзирая на полную абсурдность всей этой истории и осложнения, которые могут возникнуть. Вы, что называется, завелись, и сам черт вам теперь не брат, да?
— Да, понимаю. Выглядит это довольно глупо…
— Глупо? О Господи, мальчик мой! Будь у нас в Анатрурии тогда хоть несколько таких ребят, как вы, кто его знает, все могло обернуться совсем по-другому… — Он выпрямился и потер руки. — Есть у меня одна идея, — заметил он после паузы. — Правда, сам я уже не тот, но кое-какой опыт все же
И он заговорил и не переставая чертил при этом в блокноте какие-то кружочки и линии, очевидно, обозначавшие пути подхода к проблеме и прояснявшие, что мы уже знаем, а что — нет. Нет, я не взялся бы разгадать их значение, но мыслил он на удивление четко и ясно.
— Потрясающе, — заметил я наконец. — Однако я и без того отнял слишком много вашего бесценного времени и…
— Слишком много? Да вы его отнимете куда больше, когда мы с вами доведем все это дело до конца. Вас связывает чувство долга. Но ведь и меня тоже.
— Но почему? Если вы никоим образом не вовлечены в эту историю, то…
— Не знаю, покажется вам это существенным или нет, — невозмутимо ответил он. — Но было время, когда мы с Кэппи Хоберманом работали вместе. Работали так, словно от этого зависели сами наши жизни. Да они и впрямь зависели. Я не видел его много лет, потерял всякую связь, а потом вдруг он является с этой маленькой мышью, словно данаец с троянским конем, и выясняется, что нам почти нечего сказать друг другу. А ведь было, было что сказать! Но с тех пор прошло миллион лет, и теперь уже совсем другая вода течет под мостом или через дамбу… Вода! — крикнул он. — Будь мы с ним родственники, я бы сказал, что кровь — не водица. Но мы были больше чем родственники. Мы были партнерами в деле, и этот скромный факт накладывает на меня определенные обязательства. Не думаю, что вы меня поймете. Я наверняка выгляжу в ваших глазах безнадежно старомодным. — Он еще более выпрямился и чуточку повысил голос. — И когда убивают вашего партнера, вы просто обязаны что-то сделать. И не важно, как вы к нему относились и что за человек он был. Он был вашим партнером, и вы обязаны что-то предпринять.
Я поднял на него глаза.
— А знаете что, мистер Уикс, — сказал я, — так рождается новая прекрасная дружба!
— Вполне может, почему нет, — ответил он и протянул мне руку. — Отчего нет… И давайте-ка на «ты», забудем эти «мистер Уикс» и «мистер Томпсон», ладно? Я буду называть тебя просто Билл, а ты, если хочешь, можешь звать меня Чарли.
— Хм, — буркнул я.
— Что такое?
— Чарли, — пробормотал я, — знаешь, я забыл тебе сказать еще одну важную вещь..
Глава 15
— Вот оно что, — весело заметил Чарли Уикс, — мне это определенно нравится. Человек должен иметь в жизни цель. Мотив, заставляющий утром подниматься с постели. И еще мне кажется, мы с тобой составим отличную команду.
— Думаю, ты прав, Чарли.
— Не пойму, чего это его так долго нет, — заметил он и протянул руку к кнопке вызова лифта. Но я успел раньше. — Жми как следует, — посоветовал он. — Может, что-то с контактом?
— Нет, наверно, застрял где-нибудь на другом этаже, — предположил
— О, ничего страшного, — уверил меня Уикс. Но, когда прошло еще несколько минут, а лифт так и не появился, он стал нетерпеливо переступать с ноги на ногу. — Может, правда пойти поработать над нашим проектом? Если конечно, тебе тут не будет одиноко.
— Да о чем речь! — воскликнул я. — Наоборот, мне неловко, что ты тратишь на меня время.
Он уже вернулся в квартиру и затворил за собой дверь, а лифта все не было. Я не слишком удивился этому обстоятельству — ведь лифтер должен быть по меньшей мере медиумом, чтобы догадаться остановить свою машину на нашем этаже, где я лишь притворялся, что нажимаю кнопку. Я дал Чарли Уиксу еще минутку — на тот случай, если он вдруг вспомнит самую последнюю, но важную деталь, которую забыл упомянуть, и снова вылетит в лифтовый холл. Но он не вернулся, и я спокойно спустился по лестнице на восьмой этаж.
А почему бы, собственно, нет?
Отмычки были при мне, ведь накануне вечером домой я так и не попал и выложить их просто не смог. К тому же и визит свой к Уиксу я планировал не без задней мысли о том, что не мешало бы заодно заскочить и в квартиру на восьмом этаже, после того как закончу с Уиксом. Правда, тогда я не ждал слишком многого от нашей беседы, видя в ней лишь законный повод пройти в «Боккаччо», и вовсе не рассчитывал, что Уикс сумеет поведать что-то существенное о Хобермане.
Однако выяснилось, что поведать он может очень много интересного, к тому же в результате мы стали партнерами. Мало того — родилась новая прекрасная дружба, а потому, полагаю, я вполне мог бы сказать Чарли, что собираюсь навестить еще одного жильца четырьмя этажами ниже. Но решил воздержаться. Не то наша прекрасная дружба оказалась бы мертворожденной. Кроме того, я находился у Чарли в доме, а люди, пусть даже очень лояльно относящиеся к вторжению со взломом, вообще могут запросто превратиться в непримиримых сторонников духа и буквы закона, когда вор начинает орудовать в непосредственной близости от их жилища. В конце-то концов, я ведь и в первый раз попал к Чарли под фальшивым предлогом, просто чтобы затем пробраться в «8-В»; а сегодняшний визит мало чем отличался от первого — та же маскировка и та же истинная цель. Следует признать, однако, что Уикс меня здорово растрогал — уже уходя, я едва сдержался, чтобы не объявить, что никакой я не Билл Томпсон, а вовсе даже Берни Роденбарр.
Нет, пусть пока это маленькое мое похождение останется тайной для Чарли. Если удастся раздобыть сколько-нибудь ценную информацию, всегда можно выбрать удобный момент и сообщить ему, где и когда я ее раздобыл. А если придется уйти из «8-В» ни с чем, как в первый раз… что ж, тогда ему и вовсе ни к чему знать, что я там побывал.
Итак, я быстро, но тихо сбежал по ступенькам, отворил дверь лестничной клетки на восьмом этаже, убедился, что в коридоре, по счастью, никого, и подошел к двери в квартиру «8-В».