Ворчун-благодетель

Гольдони Карло

Марта. С великой радостью.

Дорваль. Мне надо удостовериться, что Анжелика…

Марта. Ну да, и что Валер…

Дорваль. Да, я потом и с ним повидаюсь.

Марта (улыбаясь). Пожалуйте к господину Даланкуру: одним ударом двух зайцев убьете.

Дорваль. Каким образом?

Марта. Он там.

Дорваль. Кто, господин Валер?

Марта. Да.

Дорваль. Вот это очень кстати. Сейчас же пройду туда.

Марта. Позвольте, я пойду доложу о вас.

Дорваль (смеясь).

Какие церемонии! Вы хотите докладывать обо мне моему шурину?

Марта. Вашему шурину?

Дорваль. Ну да.

Марта. Какому?

Дорваль. Вы ничего не знаете?

Марта. Ровно ничего.

Дорваль. Ну, так в другой раз узнаете.

(Уходит на половину Даланкуров.)

Явление четвертое

Марта, одна.

Марта. Он помешался!

Явление пятое

Марта и Жеронт, который говорит, обернувшись лицом к своей двери.

Жеронт. Оставайся. Я пошлю письмо с кем-нибудь другим. Говорят тебе, оставайся, я так приказываю. (Оборачивается.) Марта!

Марта. Сударь?

Жеронт. Скажи кому-нибудь из людей, чтобы сейчас же отнесли письмо Дорвалю. (В свою дверь.) Дурачина! Хромает, а туда же — непременно хочет сам идти! (Марте.) Ну, что же ты?

Марта. Но, сударь…

Жеронт. Да скорее.

Марта. Но господин Дорваль…

Жеронт (нетерпеливо). Ну, да, господину Дорвалю.

Марта. Да он здесь.

Жеронт. Кто?

Марта. Господин Дорваль.

Жеронт. Где?

Марта. Здесь.

Жеронт. Дорваль здесь?

Марта. Да, сударь.

Жеронт. Да где же он?

Марта. На половине господина Даланкура.

Жеронт (с гневом). На половине Даланкуров! Дорваль на половине Даланкуров! А, теперь я вижу, в чем дело. Да, все понятно. (Марте.) Ступай же и скажи Дорвалю от меня, что… Нет, я не желаю, чтобы ты ходила на эту проклятую половину. Слышишь, если ты туда нос только сунешь, я тебя немедленно выгоню! Позови кого-нибудь из слуг этого несчастного… Нет, пусть мне никто из них на глаза не показывается. Ступай сама! Ну да, да… И пусть Дорваль ко мне идет… Сейчас же, сейчас, сию секунду, — ну! Что же ты?

Марта. Идти мне туда или не идти?

Жеронт. Иди! Не выводи меня из терпения.

Марта уходит.

Явление шестое

Жеронт, один.

Жеронт.

Да, да, все ясно. Дорвалю стало известно, в какую страшную бездну рухнул этот несчастный. Да, он узнал это раньше, чем я. И, если бы не Пикар, я бы до сих пор был в полном неведении. Это так, так, несомненно. Дорваль боится породниться с погибшим человеком. Он сейчас у него. Наверно, подробно расспрашивает, чтобы удостовериться окончательно. Но почему он не сказал этого мне? Я бы объяснил ему, убедил бы его… Почему он не поговорил со мной? Он скажет, что моя вспыльчивость всему виной, что я не дал ему вымолвить ни слова. Ничего подобного, ему стоило немного подождать; останься он, я бы успокоился и он мог бы все мне сказать. Ах, племянник! Недостойный человек, обманщик, предатель! Ты все сгубил, и свое состояние, и свою честь. А я любил тебя, преступник! Да, я тебя слишком любил. Но я вычеркну тебя и из сердца, и из памяти. Прочь отсюда! Погибай в другом месте… Но куда ему деваться? А, все равно; не желаю и думать об этом. Меня интересует только его сестра. Она одна заслуживает и любви, и заботы. Дорваль — мой друг. Дорваль женится на ней. Я дам ей приданое, я все мое состояние ей отдам. Пусть виновный пострадает, но невинных я не покину никогда.

Явление седьмое

Даланкур и Жеронт.

Даланкур (входит, взволнованный, и бросается к ногам Жеронта). Дядя, умоляю вас, выслушайте меня!

Жеронт (оборачивается, видит Даланкура, отступает). Чего ты хочешь? Встань!

Даланкур. Дядя, дорогой дядя! Перед вами несчастнейший из смертных. Умоляю вас, выслушайте меня!

Жеронт (тронут, но все еще в гневе). Встань, говорят тебе.

Даланкур (на коленях). У вас такое доброе, благородное сердце! Неужели вы покинете меня? Я виноват, но вина моя — из-за любви, из-за чистой, преданной любви. Я был виноват, конечно, что не слушал ваших советов, пренебрегал вашей отеческой любовью. Но, дядя, дорогой мой, во имя наших родственных уз, во имя той общей крови, что течет в наших жилах, заклинаю вас — смягчитесь, троньтесь моей участью!

Жеронт (понемногу смягчаясь, тайком утирает слезы). Как… и у вас хватает смелости?

Даланкур. Меня приводит в отчаяние не потеря состояния — что в нем? Во мне говорит чувство, более достойное вас. Чувство чести. Неужели вы потерпите, чтобы ваш родной племянник был заклеймен на всю жизнь? Я ничего не прошу у вас для нас лично, только помогите мне честно расплатиться с долгами, спасите мою репутацию, — и я даю вам слово и за себя, и за жену, что никакая бедность нас не испугает, если среди лишений у нас останутся утешением незапятнанная честь, наша взаимная любовь и ваша привязанность и уважение.

Жеронт. Несчастный, ты стоишь того, чтобы… Но я слабый человек. Голос крови говорит за тебя, неблагодарный. Встань, предатель! Я заплачу твои долги. И, вероятно, таким образом помогу тебе наделать новых.

Даланкур (взволнованно). О нет, нет, клянусь вам! Я докажу вам всем своим поведением…

Жеронт. Каким поведением, безмозглый ты повеса? Поведением влюбленного дурака, который пляшет под дудку жены своей, тщеславной, надутой кокетки?