Воробьиная сила
Шрифт:
— Так что же всё-таки случилось? — спросил я, улыбнувшись.
Хартан посмотрел на меня немного ошалевшим взглядом, набрал в лёгкие воздух и выплюнул лишь одно слово:
— Работорговцы!
На лицах у Кениры и Мирены отразилась крайняя степень изумления, Ксандаш же глубоко нахмурился, положил на скальный уступ шлем своей брони и подошёл к Хартану.
— Подробности! — требовательно сказал он.
— Подожди, — вмешался я. — А разве такое вообще бывает? Я думал, после падения Гулун-ю-Ллар…
Я, конечно, сталкивался с этим явлением, познав его на собственной шкуре. Даже если не считать
— Нет такой мерзости и низости, на которую не нашлись бы свои любители, — сказал Ксандаш. — Чем сильнее запреты и выше наказание, тем больше за это готовы платить. Время от времени полиция накрывает гнездо этих тварей, но рано или поздно появляются новые.
— Тана, расскажи, что там произошло? — попросила Мирена. — Я видела тебя на арене и думала, что ты справишься с любыми врагами. Неужели рабовладельцы настолько сильны?
Хартан лишь покачал головой. Он времени зря не терял — уже стоял голый, а вокруг него суетился Тааг прилаживая и скрепляя элементы штурмовой брони.
— Не в этом дело, — ответил Хартан. — Я бы запросто мог размолоть в фарш их всех. Вот только девчонки, ну, которые пленницы. На каждой из них ошейник!
— Имперский? — мрачно уточнил Ксандаш.
— Не знаю, — качнул головой Тана. — Я видел в ошейниках магию, попытался получше рассмотреть структуры. Но надо было спешить. Эти выкидыши крыс, ублюдки навозной кучи и блевоты задаша, они… Они там… Мы должны идти! И побыстрей!
— Ошейники — это скверно, — кивнул Ксандаш. — Но я думал, взлом артефактов — твоя специальность.
— Если бы у меня было больше времени — я бы попытался, — мотнул головой Хартан. — Да и то, один из ошейников слишком сложный, боюсь, что не справлюсь. Именно поэтому нужен папа! Он-то может всё!
Подобная безоговорочная вера в мои силы не только грела душу, но и изрядно пугала. У меня непроизвольно возник страх провалиться, не оправдать доверия, разочаровать сына. Кенира, почувствовав мои эмоции, положила мне на плечо руку в бронированной перчатке и легко сжала. Непроизвольно в голову пришла мысль, насколько хорошо она контролирует броню — ведь усиленные магией псевдомышцы и прочнейшие металлические сплавы этого мира могли спокойно крушить камни. Но ни страха или даже опасения ни на мгновение не возникло — своей жене я полностью доверял.
— Хартан, доклад! — чуть торопливо сказал Ксандаш. — Количество, диспозиция, оружие, артефакты. Где находятся пленницы, какая охрана? Похоже, на этот раз придётся выдвигаться без подготовки. Как в старые, но совсем не чудесные времена.
— Почему без подготовки? — удивился я.
— Папа, ну я же сказал, надо торопиться! И на сон просто нет времени! — почти прокричал Хартан.
Я усмехнулся. Конечно, они кое в чём были правы, но у меня имелись и свои козыри.
— Это не совсем так, — сказал я. — Мы сделаем всё быстро. Все встали в круг, немедленно. Тана прав, времени терять не стоит!
Мы встали посреди пещеры, закинув руки друг другу на
— Все наклонились, — продолжил командовать я. — Коснуться головами друг друга!
Для воплощения в жизнь задуманного требовался телесный контакт. И пусть тела спутников были затянуты в броню, к счастью, ещё никто не надел шлем.
— Броне — команда аварийного медицинского режима, эвакуация с поля боя.
Спутники замерли и застыли. У каждой брони имелись контуры на случай серьёзных повреждений тела. В этом режиме жёстко фиксировались сочленения и спина, предотвращая таким образом дополнительные повреждения костей и позвоночника. Я на всякий случай навалился на спутников изо всех сил. Но сплетённая из четырёх тел фигура с восьмью точками опоры держалась очень крепко.
— О госпожа моя, Властительница Ночи, Повелительница Грёз, — начал я тихую молитву. — Яви нам свою милость, пошли короткое сновидение, одари своей силой и любовью! Дай возможность прийти на спасение, дай шанс успеть вовремя, оказать помощь и принести освобождение!
Не успел я договорить последнее слово, как вся наша компания провалилась в сон.
Несмотря на то, что я создал барьер, отсекающий все звуки, всё равно старался двигаться как можно тише и незаметней. Сейчас я с огромной благодарностью вспоминал жёсткие и требовательные уроки Дреймуша, который вовсю воспользовался безграничным временем, предоставленным Царством госпожи. Он добился впечатляющих результатов даже со мной, стариком, которого пришлось переучивать заново. Ноги словно сами выбирали надёжные камни, избегали участков с травой или мхом, а когда это не получалось, ступали так, чтобы оставить как можно меньше следов. Несмотря на то, что артефакт тактической системы — та самая пирамида, которую я использовал во время сражения с крежл-змеем — находился внутри пространственного кармана Таага, наскоро созданные мною структуры, соединяющие пирамиду с управляющим кристаллом голема, работали. Конечно, сильно страдала пропускная способность и скорость реакции, но таким образом я хотя бы мог понять, где находятся мои спутники, активировавшие невидимость брони. Сам я тоже оставался невидимым, но только благодаря иллюзии, которую проецировал верный Тааг.
Полный Тагунар давал достаточно света, а остальное с лихвой восполнял мой имплантат, я видел дорогу не хуже, чем даже днём. Штурмовая броня моих спутников тоже имела системы ночного зрения, так что передвигались мы с максимально доступной скоростью. Вернее, максимально мне доступной — всё-таки самым медленным членом группы являлся именно я.
В любом случае, дорога была знакомой, так что особых задержек не предвиделось. Во сне, созданном Хартаном, мы не только многократно отработали проникновение, сражение с работорговцами и освобождение рабынь, но и несколько раз прошли по узким горным тропкам, так что знали, как и куда идти. Во время пути неожиданно возникла пауза, во время которой я оказался предоставлен сам себе. И сейчас пытался проанализировать свои чувства, возникшие во время этой неожиданной миссии.