Воробьиная сила
Шрифт:
— Я планирую побывать только в тех местах, где стоят врата Портальной Гильдии, — пояснил я. — И там посещу лишь по несколько гостиниц. Что касается освящения каждого дома, то это кажется хорошей идеей только на первый взгляд. Нужны места, где спит большое количество людей, иначе это принесёт госпоже больше вреда, чем пользы.
— Ну тогда и повода беспокойства нет, — беззаботно махнул рукой Жагжар. — Но, полагаю, ты позвал меня не для того, чтобы рассказать о своих церковных делах?
— Вообще-то, я мог бы забежать к тебе в управление, — напомнил я. — Это ты сам решил, что будет лучше встретиться у меня.
— Виноват! — поднял руки он, смеясь. — Один из немногих способов воспользоваться служебным положением. До сих пор не могу привыкнуть, с какой лёгкостью вы пользуетесь порталами. Ну а раз Ксандаш
— Ришад, как я и говорил, мне предстоит важное и опасное дело. Всё, что я делал до сих пор, являлось подготовкой к нему. Вероятность, что я провалюсь и не вернусь живым, очень высока. Я хочу, по сути, оставить завещание. Наверное, территория и замки и так достанутся Алире, те деньги, что лежат на счетах, не идут ни в какое сравнение с суммами в пространственных контейнерах её, Таны и Мирены, но всё равно, мне бы не хотелось, чтобы им пришлось заниматься бюрократической волокитой.
— Всё настолько плохо? — посерьёзнев, спросил Жагжар. — Вы очень сильны, с женой вы уничтожили Повелителя Чар. Неужели есть что-то, с чем можете не справиться?
— Я не беру с собой жену, сына и остальных. Это мой долг как паладина, и я не собираюсь подвергать родных опасности.
— Но ведь и Алира — жрица Ирулин, — возразил Жагжар. — И, как я слышал, Мирена инициацию тоже прошла.
Мне понадобился весь мой контроль над эмоциями и кровообращением, чтобы не покраснеть, словно подросток. Мирена действительно прошла «инициацию». Когда-то давно, ещё во время её исцеления, я пребывал на краю гибели, и она смогла увидеть Ирулин, явившуюся мне на помощь. Ну а раз ей довелось созерцать богиню собственными глазами, то теперь, в Царстве госпожи, Мирена смогла принять божественный облик. Я до сих пор считал использование образа богини для любовных игр святотатством, но после «сахара» что-то в моём сознании сдвинулось, и я стал смотреть на некоторые вещи совсем по-другому. Так что тут я, скорее, воспользовался случаем, чтобы ещё раз увидеть свою госпожу, обнять её, поцеловать, почувствовать её тепло, ну и, чего отрицать, насладиться её телом. И то, что под обликом богини скрывалась не менее прекрасная женщина, с которой мне тоже было очень хорошо, лишь добавляло ситуации пикантности. Увы, пусть я ждал и надеялся, но госпожа Ирулин появиться так и не смогла. Однако я чувствовал, что этот однажды проверенный способ подействовал, и благодать богини Мирены коснулась.
Возможно, у стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что я, получив новую любовницу, доведя число партнёров до трёх красавиц, целыми днями только и делал, что предавался разврату. Ничего более далёкого от действительности придумать было сложно. Каждый день я по много раз сливал свою магию до последнего кванта, сидя на пыточном стуле. Потом, пребывая в состоянии крайнего магического истощения, проходил через комплексы тренировок, составленные Ксандашем. Я решал в уме сложнейшие задачи, которые выдумывал для себя сам, а также доводил до полного изнеможения физическими нагрузками, используя два артефактных браслета, которые теперь пришли на смену моей переделанной упряжи тахару.
Благодаря тренировкам я развивал силу, скорость и объём своей магии, пытаясь перепрыгнуть ту пропасть, которая отделяла лишённого магии человека с Земли от Повелителя Чар. И прекрасно осознавал, насколько неподъёмная эта задача. Я делал особый упор на свою чувствительность к пространственной магии, наследие тех воробьёв, чьи точные копии уже достаточно выросли и стремительно летали снаружи, всегда возвращаясь в замок, который теперь стал «Воробьиным гнездом» по-настоящему.
Теперь если я не справлюсь, если всё-таки столкнусь с Эгором и погибну в этой схватке, то у культа госпожи останутся две жрицы. И не просто жрицы — обе являются магами невообразимой силы, не стареющими и практически бессмертными существами. Они смогут распространять религию Ирулин до тех пор, пока та не превратится в один из основных культов Итшес. И тогда, кто знает, может Эгор не сможет удерживать эту силу, и госпожа освободится сама. Ну а, возможно, мои женщины обретут могущество столь великое, что сумеют преуспеть там, где провалился я. Возможно, мне бы тоже следовало подождать. Неуклонно идти вперёд, развивая
— Ули? Ты ещё здесь? — озадаченно спросил Жагжар, вырывая меня из размышлений. — Ты не беспокойся, я все детали улажу. В общем-то ты мог и не просить, Алира и Мирена не менее важны для страны, чем ты. К магам и целителям такого уровня у любого государства особое отношение.
— Прости, задумался, — признался я. — И спасибо.
— Ерунда, — махнул рукой Жагжар. — Но ты лучше постарайся не умереть. Тебя будет многим не хватать, даже нашему такому милому и такому мерзкому другу.
— Да я как-то и сам уже привык быть живым, — усмехнулся я. — В объятия богини не тороплюсь, вернее, не в этом смысле. Но при чём здесь Милые Глазки?
— Ты не в курсе? Перед визитом в Королевство ты с ним связался. И твои слова он воспринял очень серьёзно — выгреб свободные и быстроликвидные деньги организации, а потом начал торговать на понижение с максимально доступным плечом. Он не хеджировал риски опционами, наоборот. В общем, благодаря тебе, он стал очень богат. Конечно, он и раньше не жаловался на бедность, но теперь речь о по-настоящему больших суммах. Так что Данар Тараже собирается покинуть свой пост, оставив Тени Криаза на преемника.
— Я думал, что в таких организациях это возможно только путём ныряния в Тириш с ногами в тазу с застывшим цементом. Так наказывали провинившихся преступные организации у меня на родине. И ещё мне казалось, что Тараже — человек из вашего управления.
— Ну, ничего столь драматичного, — усмехнулся Жагжар. — Конечно, у них там свои порядки, но если всё сделать правильно, то можно прожить долгую и скучную жизнь. И да, Тараже не совсем наш человек. Люди из нашего управление подошли с предложением того типа, отказываться от которых разумный человек просто-напросто не может. Мы точно так же навестим и его преемника, и преемника его преемника. Контролируемая преступность имеет свои выгоды, только поэтому ей позволено существовать. Ладно, пойдём, тут, конечно, красиво, но нас обоих ждут дела. Вот твои документы.
Он протянул четыре небольшие карточки, сделанные из какого-то металла, на каждой из них имелись люксографии владельцев и их имена. Я приложил палец к удостоверению с моим именем, и в воздухе возникла иллюзия головы, которую я до сих пор не привык считать своей. Полюбовавшись ещё раз своими длинными ушами, я сунул карточки в карман и благодарно кивнул.
— Может останешься на обед? — спросил я его. — Остальные сейчас в оранжерее. В управлении скажешь чистую правду — что работал над налаживанием отношений с «важными людьми».
— Прости, Ули, я бы с радостью, но не могу, — покачал головой Жагжар, и я понял, что он действительно сожалеет. — Дела не терпят.
— Хорошо, понимаю, — кивнул я. — Тебя куда закинуть, к Санду или на свалку? Лексна сейчас в клинике, так что тебя встретит.
— Лучше, наверное, на свалку, — ответил Жагжар. — Вызову оттуда омни и доеду до управления.
Мы спустились вниз, прошли по двору и подошли к вратам. В связи с наступлением весны двор полностью изменился. Посаженные Кенирой фруктовые деревья уже выпустили листья, на клумбах цвели ранние цветы, а на лозах ползучего винограда, растущего вдоль стены за воротами, уже распустились почки. Я активировал портал, открывая проход Жагжару, дождался, пока не скроется в глубинах гаража на той стороне, и снова его закрыл. Затем поднялся на самый верх замка и прошёл в оранжерею — такой же след «воробьиного безумия», как и тот самый «сахар». Там внутри среди буйной зелени, ярких пышных цветов и покрытых плодами фруктовых деревьев возле бассейна с разноцветными рыбками стоял небольшой столик, вокруг которого вольготно расположились Санд, Тана и мои женщины. Мирена смотрела на меня с многозначительной улыбкой, а от Кениры шёл поток сильной любви, благодарности и, странным образом, непреклонной решимости. Двое воробьёв, которых Тана назвал Кралешем и Лаладой, весело гонялись друг за другом, перепархивая с ветки на ветку.