Воронограй
Шрифт:
Вдруг его лошадь повернула голову назад и заржала. Бунко тревожно оглянулся. Из-за опушки леса, которой недавно проехал рязанец, выскочил всадник.
Всадник нёсся прямо на него.
Бунко вспрыгнул на лошадь и, как бы измеряя расстояние, оглянулся ещё раз. Между ним и его преследователем было около трёх вёрст. Это был Волк.
Пригнувшись к шее лошади и всматриваясь вперёд своими зоркими, ястребиными глазами, Волк нёсся далеко впереди своих товарищей.
Он тоже сейчас же заметил Бунко.
«Не
Немного отдохнувшая лошадь рязанца словно поняла, что в её руках жизнь её хозяина…
«Успею добраться до Радонежа — спасён!..» — мелькнуло в голове Бунко.
До Радонежа оставалось около четырёх вёрст.
Но дорога шла в гору, и это удваивало расстояние.
Оглядываясь на скаку изредка назад, Бунко с радостью заметил, что Волк пока его не нагоняет…
Ещё одно усилие — и он спасён…
Вот уже из-за горы блеснули кресты радонежских церквей… А от Радонежа до обители — рукой подать!
Волк, впрочем, едва ли дальше Радонежа и преследовать будет…
Рязанец дал последний раз шпоры своему коню и выскакал на вершину горы.
Вот и городская околица!..
Отсюда, с горы, уже виднелись главы и кресты обители…
Бунко проскакал весь город до противоположной околицы и снова выехал на дорогу.
В полуверсте белели стены монастыря.
Несколько человек монахов, шедших по дороге, с изумлением смотрели на мчавшегося всадника.
Бунко уронил на бегу шапку, волосы и борода его растрепались, и весь вид его был действительно крайне странный…
— Видно, вести какие государю везёт! Ишь как лошадь-то умаял! — проговорил один из монахов.
Бунко подскакал к воротам обители.
Тяжело дыша, спрыгнул он с лошади и перекрестился.
Он был спасён и успеет предупредить великого князя!..
Волк видел, что хотя расстояние понемногу уменьшалось, но рязанец успеет добраться до городка.
Преследовать дальше было бы безумием…
Между противниками осталось уже менее версты, когда лошадь Бунко влетела в городскую околицу…
Крик досады и злобы вырвался у Волка. Он круто осадил лошадь и шагом поехал назад…
Времени, впрочем, нельзя было терять.
Волк дал отдохнуть немного своей лошади и снова понёсся во весь опор.
На опушке он встретился со своими товарищами. У них у всех были плохие лошади, и они ехали далеко позади своего старшого.
— Ушёл?! — тревожно спросил один из них, поворачивая свою лошадь.
Волк только махнул рукой.
Его душила злоба. Мысль, что не удалось отличиться перед князем Дмитрием, терзала его сердце…
Понурив голову, ехал он назад.
«Успел предупредить великого князя. Тот бежал из обители — и всё пропало!» — сумрачно думал он.
Вскоре по дороге показались передние ряды отряда князя Шемяки.
Волк
— Убег, проклятый пёс! Не вини, государь великий, ничего поделать нельзя было! — глухо проговорил он, в смущении вертя в руках свою остроконечную войлочную шапку.
Дмитрий закусил губы от досады.
— Князь Иван, что же теперь делать? Ведь эта собака нам всё дело испортит! — оборотился он к Можайскому.
Тот только пожал плечами. Его отчасти даже обрадовало это.
Дмитрий несколько времени подумал.
— Может, Василий не даст ещё веры Бунко! — наконец нерешительно проговорил он. — Бунко-то с отцом до-прежь в боярских Васильевых детях были… До утра обождём здесь…
— А ты, Волк, выбери кого половчее, да и разузнайте, как там дела… Нам сейчас же и знать давай…
Скоро Волк и ещё трое боярских детей, спрятав под платьем оружие, ехали по дороге к Радонежу. Они ехали под видом простых богомольцев…
VIII
Не удалось!
В обители только что ударили к вечерне, когда Бунко слез с коня. Без шапки, с растрёпанными волосами и блуждающими глазами, он сразу показался подозрительным монаху-привратнику.
— Откуда ты, человек?… — удивлённо спросил монах, приотворив калитку ворот.
— Государя великого повидать надоть! — прерывающимся от волнения и усталости голосом проговорил Бунко.
Монах изумлённо отступил.
— Государь великий говеет… в церкви он… нельзя его видеть в эту пору!..
— Пропусти, отче, вести страшные везу я! Уйдёт время — пожалеет государь великий!..
Привратник перекрестился.
— Иди, иди, коли так, Господь с тобой! — испуганно пробормотал он, дрожащими руками отмыкая дверную цепь.
Бунко вошёл, ведя за собою лошадь. В голосе Бунко было столько искренности, что привратник решил сейчас же идти к отцу игумену.
— Как сказать-то, откудова ты? — спросил монах, когда они вместе с Бунко подошли к паперти главной церкви обители.
— Доложи, отче, что, мол, приехал боярский сын Бунко… Из Москвы… Скакал без отдыху целый день. Привёз государю вести важные… Времени терять нельзя, мол!..
— Уж не татары ли опять, Господи Боже мой?! — перекрестился снова монах, поднимаясь по каменным ступеням паперти.
— Может, и хуже что! — загадочно ответил Бунко.
Привратник пошёл в церковь.
Оставшись один, Бунко торопливо стал оправлять себя.
Как-то государь великий встретит его?…
И отец Бунко, и он сам — оба были непоседливого характера. Бояре, боярские дети и вообще все служилые люди того времени пользовались правом отъезда. Такой отъезд от одного князя к другому вовсе не считался изменой… Земля была вся русская, князья тоже… Служить было везде одинаково…