Вороново крыло
Шрифт:
— Жуткое потрясение, — сказал он. — То, что случилось с Кэтрин.
— В автобусе все только об этом и шептались. Но я до последнего не верила. Пока не пришла домой и не услышала от мамы.
— Расскажи мне о Кэтрин, — попросил Перес. — Какой она была?
Салли растерялась. Она-то думала, ее спросят: «Когда ты в последний раз видела Кэтрин?» «Она рассказывала тебе о ссоре с кем-либо?» «Как она при этом себя вела?» Что-нибудь такое.
А какой была?.. Ответ на этот вопрос Салли не заготовила.
От Переса ее замешательство не укрылось.
— Понимаю, понимаю. Может,
Но Салли никак не могла взять в толк, чего именно он добивается.
— Кэтрин переехала с юга, — наконец сказала она. — У нее мать умерла. И поэтому она… в общем, она была не такая, как все.
— Еще бы. Понимаю, — кивнул Перес.
— Она столько всего знала! Разбиралась в фильмах, в пьесах. Во всяких группах. И про всяких людей, о каких я в жизни не слышала. Много читала.
Перес молчал, внимательно слушая.
— Она была ужасно умной. Никто из класса не мог с ней сравниться.
— Таких одноклассники не жалуют. Учителя — да, но только не ровесники.
— Ну, ей-то было все равно, как к ней относятся. По крайней мере, так казалось.
— Конечно, не все равно, — возразил Перес. — Все хотят, чтобы их заметили, кто больше, кто меньше. Всем нам хочется нравиться.
— Ну, может, и так… — Салли осталась при своем мнении.
— Но вы-то дружили. Я беседовал сегодня с учителями, с отцом Кэтрин… Все как один утверждали: с тобой она ладила лучше, чем с кем бы то ни было.
— Так никого больше поблизости нет, — пожала плечами Салли. — Их дом как раз над насыпью. Хочешь не хочешь, а мы каждый день вместе ездили в школу.
Повисла тишина, нарушаемая лишь звяканьем тарелок на кухне. Похоже, инспектор напряженно обдумывал слова Салли, которым сама она не придавала особого значения. Мораг заерзала. Она как будто тяготилась вынужденным молчанием, ей словно не терпелось задать свои вопросы.
— Когда-то и я учился в вашей школе, — наконец сказал Перес. — Наверняка многое с тех пор изменилось. У нас в классе все разбивались на компании. Кое-кто из ребят не мог каждый день приезжать в школу и возвращаться домой — слишком далеко жил. Мой родной дом на Фэр-Айле, так что я и парни с Фулы оставались в интернате даже на выходные. Были и такие, кто каждую неделю катался на пароме — с Уолсы и Аут-Скерриз. Парни из поселка Скаллоуа вечно поколачивали городских. Нет, конечно, с ребятами из других компаний мы тоже дружили, но при этом никогда не забывали, кто откуда. — Он помолчал. — Впрочем, сейчас наверняка все по-другому.
— Да не особо, — хмыкнула Салли. — Мало что поменялось.
— Ты говоришь, вас с Кэтрин просто обстоятельства свели вместе. У вас, то есть, общего было мало.
— Вряд ли она с кем-то сближалась. Ни со мной, ни с ее отцом. Разве что с матерью… Из ее рассказов я поняла, что они скорее подруги были… И, может, после такого…
— Угу, — кивнул Перес. — После такого трудно доверять кому-то еще.
Огонь затрещал и плюнул искрами.
— У нее был парень?
— Не знаю.
— Да ладно! Неважно, общие у вас интересы или нет. Она бы тебе сказала. Ей надо было кому-то выложить.
— Мне —
— И все же?
Салли замялась.
— Все строго между нами, — заверил Перес. — Уж за себя-то я ручаюсь. А если вдруг твои родители что узнают, Мораг тут же будет уволена.
Все трое засмеялись, но тон Переса Мораг явно восприняла всерьез. Салли заметила.
— В Новый год… — сказала она.
— Так-так…
— Мне не разрешили поехать в город — родители против всяких там баров с выпивкой. Но все мои друзья и знакомые собирались в Леруике. Я была в гостях у Кэтрин, и мы решили прямо от нее поехать в Леруик на городскую площадь. Отец Кэтрин никогда ее не спрашивал, где она да с кем. А обратно нас подвезли на машине. И мне показалось, что Кэтрин и тот парень за рулем… ну, что они знакомы.
— Кто он?
— Я со спины не разглядела. На заднем сиденье нас было четверо, мы едва втиснулись. Так что лица его я не видела. Все, кроме нас с Кэтрин, ехали на какую-то вечеринку. Кэтрин сидела впереди, рядом с тем парнем. Оба и словом не перекинулись, но, казалось, были знакомы. Может, потому и казалось, что молчали. Никакой болтовни о всяких там пустяках, как бывает между незнакомыми людьми. Хотя… может, это все ерунда.
— Нет, — сказал Перес. — Я тебя понял. А кто еще был в машине?
Салли назвала студента и медсестру.
— А четвертый?
— Роберт Избистер.
Тут пояснений не требовалось — на Шетландах все знали, кто такой Роберт Избистер. Когда на острове разведали нефть, Избистеры отлично на этом заработали. Отец был строителем и смог заполучить большинство подрядов, его строительная фирма до сих пор была крупнейшей на островах. У самого Роберта было океаническое рыболовное судно, «Неприкаянный дух», приписанное к порту острова Уолса. О судне в местных барах слагали легенды. Когда Роберт только купил его, то пригнал в порт Леруика, и любой мог подняться на борт. В каютах были обтянутые кожей сиденья, цифровое телевидение. Летом Роберт брал друзей, и компания отправлялась в плавание. По дороге к норвежским фьордам гудели на борту по-черному.
— А Роберт — не парень Кэтрин? — спросил Перес.
— Нет, — ответила Салли — пожалуй, слишком поспешно.
— Ходят разговоры, он увлекается молоденькими девицами.
На этот раз Салли не стала выдавать себя, благоразумно промолчав.
— Может, это тебе он по нраву?
Вопрос прозвучал шутливо, и Салли поняла, что никакого подвоха тут нет. Но все равно покраснела.
— Вот еще, глупости какие! Вы мою мать не знаете. Да она меня убила бы.
— Так что там с водителем и его машиной? Ты правда ничего больше не помнишь?
Она мотнула головой.
— Вроде бы, за день до произошедшего Кэтрин была на вечеринке. Не с тобой ли?
— Я ж говорю, меня вообще никуда не пускают.
— А что за вечеринка? Ты что-нибудь знаешь?
— Меня туда не приглашали. Меня давно уже никуда не приглашают — знают, что я все равно не пойду.
— А в школе никто о ней не распространялся?
— Лично я не слышала.
Перес сидел, уставившись на огонь.
— Может, у тебя есть что еще добавить?
Салли молчала, но он терпеливо ждал.