Воронья стая
Шрифт:
— Что мне делать? — спросил он.
Генри пил чай и с минуту молчал.
— Ты не можешь забрать дружбу, которую уже подарил, не ранив сердце Мег. Но ты можешь принять решение не выходить за рамки дружбы, как это происходит сейчас. И ты должен выбрать не выходить за рамки того, что уже сделано. Мег была свободна от своих похитителей всего два месяца. Она только учится тому, кто она есть. В этом смысле она такой же ребёнок, как и Сэм, несмотря на то, что у неё тело взрослой женщины, — он вздохнул. — Будь осторожен, Саймон. Мы контактируем с людьми так, как не контактирует ни один другой Двор, поэтому то, что вы делаете с Мег, отразится
— Может ли дружба иметь такой большой вес и выжить?
— Не знаю, — Генри вырвал кружку из рук Саймона. — Но тебе пора это выяснить.
* * *
Ровно в четыре часа Натан бросил на Мег обвиняющий взгляд и выскользнул из офиса, оставив свои обязанности сторожевого Волка. Во время полуденного перерыва Генри подошёл и вытащил его за шкирку, чтобы заставить Волка уйти. Сейчас… Ну, у него не было хвоста между ног, но он был близок к этому.
«А это», — подумала Мег, — «означает, что Саймон уже в пути». Пока она ждала, она прибралась в уже прибранной сортировочной и заточила пару карандашей, готовясь к завтрашней работе.
Разговор с Мэри Ли и Хизер был приятным, но не давал ответов. Человек, у которого были ответы, был Волк, который вошёл и теперь стоял по другую сторону сортировочного стола. Но после того как она провела день, размышляя о мужчинах, сексе и жизни в Дворе — и вспоминая некоторые плохие вещи, которые произошли в резервации, — у неё был ответ. Она просто не знала, как он на это отреагирует.
— Ты мне нравишься, — тихо сказала она. — Ты мне очень нравишься. И я хочу быть друзьями.
Он наклонил голову и внимательно посмотрел на неё. Она надеялась, что он не собирается шевелить ушами. Это всегда приводило в замешательство, когда Шутник Койотгард делал это, потому что было трудно вспомнить, что хочешь сказать, когда смотришь на мохнатые уши, прикреплённые к человеческой голове.
— Но ты не хочешь заниматься сексом, — сказал Саймон.
Она не могла найти в своих тренировочных образах, тот, который соответствовал бы выражению его лица. Разочарование? Смирение? Облегчение?
Она покачала головой.
— Нет, я не хочу заниматься сексом. Я всё ещё учусь быть личностью для себя. Я ещё не готова… Я ещё не готова.
— Всё в порядке, — тихо сказал он.
«Он сдался ужасно быстро», — подумала Мег. — «Неужели это было так незначительно для него? Неужели я единственная, кто борется с этим?»
— Ты занимался сексом с людьми, не так ли?
Саймон пожал плечами — пренебрежительный жест, от которого у неё защемило сердце, потому что он заставил её подумать, что мнение Мэри Ли о том, как Иные смотрят на секс с людьми, было ближе к истине, чем мнение Хизер. Но она всё равно не хотела этого, так что, то, что думал об этом Саймон, не имело значения.
— Женщины терра индигене вступают в сезон только один или два раза в год, — сказал он. — Заниматься сексом в другое время приятно. Но эти люди не работали в Дворе и не жили среди нас. Это занимало пару часов, доставило удовольствие и удовлетворило любопытство обеих сторон. Ничего больше, — он помолчал, потом добавил: — Иметь тебя в качестве друга гораздо приятнее.
Она не была уверена, что верит ему, но не чувствовала, что может спросить. Не сейчас.
— Ну, тогда. Думаю, это всё проясняет — сказала Мег, желая, чтобы он ушёл. — С твоего позволения, Саймон, мне
— Конечно. Тебе нужна помощь с загрузкой КНК?
Коробка на колёсах представляла собой небольшой электромобиль, которым пользовались в Дворе.
— Нет, спасибо. Пакеты не тяжёлые.
Он кивнул один раз, затем ушёл через заднюю дверь.
Мег оставалась в сортировочной, пока не убедилась, что он ушёл — и гадала, когда же она начала плакать.
* * *
Саймон прислонился к задней стене Офиса Связного.
Сделано. Достаточно просто, поскольку Мег проделала большую часть работы по установлению границ вокруг дружбы, которых раньше не было. Он должен был чувствовать благодарность, но ему хотелось поднять голову и завыть Песню Одиночества.
Не могу этого сделать. Только не здесь. Не сегодня.
Просто недоразумение. Ничего такого, что могло бы взбудоражить Двор или его более опасных обитателей. Отныне он будет придерживаться границ, установленных человеческими мужчинами и женщинами, которые были дружелюбны, но не были друзьями.
Но он будет скучать по тому, как сворачивался рядом с ней калачиком в постели по ночам. Ему будет не хватать этой близости. Будет ли она по-прежнему играть с ним, или отныне эта дружба будет ограничена человеческим обликом? Если он будет ограничен человеческим обликом, позволит ли она ему слизывать соль и масло с её пальцев от попкорна, который она ела по вечерам, смотря кино?
Вероятно, нет, и это огорчило его, потому что ему очень нравился её вкус.
ГЛАВА 6
Утром в День Луны Мег закрыла дверь своей квартиры, а затем пробормотала:
— Мусорный день, — и вернулась за бумажным пакетом, который оставила на кухне.
В резервации, где она прожила большую часть своей жизни, мусор собирали люди, которые работали на Распорядителя, и знания девочек о том, как обрабатываются отходы, приходили через фотографии или чертежи оборудования и мероприятий, или в обучающем видео. Даже сейчас у неё было лишь смутное представление о том, как люди справляются со всем мусором, который появлялся от повседневной жизни. Она знала, что некоторые вещи перерабатывают по необходимости, но не думала, что так разборчивы в остальном.
Иные почти ничего не тратили впустую, так что жизнь в Дворе означала, что сортировка мусора не была занятием «всё в один мешок». Фруктовые и овощные отходы шли в одном контейнере. Мясные обрезки отправлялись в другой. Бутылки помещались в один ящик, а банки и все металлическое — в другой. Каталоги, которые должны были быть обменены, чтобы получить новые копии, возвращались в офис Связного, в то время как другие виды бумаги отправлялись в другую корзину для переработки.
Если сырые отходы не были испорчены, сердцевины и другие кусочки фруктов оставляли на кормушках, расставленных по всему Двору. Это был источник пищи для птиц. Если они были испорчены, то попадали в компостные кучи. Съедобные кусочки овощей разбрасывали по земле рядом с кормушками для белок и кроликов или кого-то ещё, кто любил такую пищу. Мясные обрезки раздавались в районе Хоукгардов, чтобы накормить крыс, что, в свою очередь, обеспечивало Ястребов здоровым мясом, поскольку крысы не забредали в человеческие кварталы, где пища могла быть отравлена.