Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Коряво каркнул ворон, Михей остановился, и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. Проситься на постой в такое время дело зряшное, но у нас на руках раненый, а значит, выбора, как такового, нет.
Здесь валят лес, а при такой опасной работе травмы и отрубленные конечности в поселке не редкость, значит, им полагался какой-никакой маг-целитель. Вернее, мы на это очень надеялись, потому что в противном случае, можно уже никуда не торопиться.
В первой избе на стук попросту не открыли, как и во второй, и в третьей. Не слышать не могли, если только это не поселение глухих. Стучал
— Да померли вы там что ли? — в сердцах стукнул кулаком по очередному косяку парень, и дверь четвертого дома открылась.
На Михея уставилась встрепанная заспанная девица, открывшая дверь, явно толком не проснувшись и еще не поняв, что именно сделала. Минуту она пялилась на парня, перевела взгляд на волокушу с Рионом, на меня, стоящую у крыльца… И истошно заверещав, захлопнула дверь.
Мы переглянулись, я инстинктивно нащупала кулон на груди, от согретого кожей камешка приятного кольнуло пальцы. Значит, мы это всего лишь мы, парень и девчонка. Ну, потрепанные, ну, грязные, но на людей все же похожи больше, чем на чертей.
Я склонилась к раненому, дыхание Риона было едва уловимым, лицо приобрело оттенок беленого плотна. Михей стал спускаться с крыльца… Вот тут-то они и появились, словно кто-то невидимый отдал команду. Сперва мы услышали шаги, приглушенные сухими листьями, потом нестройные приглушенные голоса…
Я торопливо выпрямилась. За спиной щелкнула натягиваемая тетива арбалета.
Отплески огня заиграли на наших грязных лицах. Два десятка человек с факелами и топорами шли к нам с окраины поселка. Шли целеустремленно и молча. Это явно не торжественные встречающие. Михей направил арбалет на шедшего первым мужчину, явного лидера этого народного ополчения.Если он сейчас нажмет на спуск, одним хмурым лесорубом станет меньше. Плакать я не стану, но что делать с остальными?
— Что вам нужно? — спросил мужик, останавливаясь в десяти шагах.
— Всегда так встречаете мирных путников? — поинтересовалась я, стараясь сохранить в голосе дружелюбие, получалось плохо, мешал блеск топоров.
— Мирных? — мужчина посмотрел на арбалет, Михей не пошевелился.
— Без оружия по дорогам ходят дураки и служители [25] , — улыбка на моем лице напоминала балаганную маску. — С нами чаровник, пустите на постой, мы заплатим.
— Твои дины прокляты! — фальцетом выкрикнул молодой парень, стоявший во втором ряду.
25
Духовные лица
Толпа одобрительно загудела. Мужик поднял руку, призывая к тишине.
— Кто из вас чаровник?
— Он, — я ткнула пальцем в Риона. — Не поможете, умрет. Его учитель лично прибудет сюда для разбирательства. Он лучший «действительный» Вышграда, и вряд ли после его визита кто-нибудь из вас может взять в руки топор. — Мое и так невеликое человеколюбие было на сегодня исчерпано.
— Раньше нас маги визитами не баловали. Люди мы маленькие, необразованные, натворим чего в сердцах, да по незнанию. Какой с дураков спрос? — мужик
Интересно, Рион здесь намеревался узнать что-то о Багряном лесе, или тут этих поселков несколько?
Михей посмотрел на мужика, передал мне арбалет и взялся за сучковатые ручки волокуши. Мы сделали первый шаг под отчетливый стон Риона, второй уже в выжидательной тишине. Арбалет оказался тяжелым, рукоять чуть скользила во влажных от пота руках. Я смотрела то на одного мужчину, то на другого, а они — на наконечник стрелы, перемещавшийся от лица к лицу. Еловые лапы с тихим шорохом заскребли по земле.
Толпа расступилась, сначала неохотно, а потом все быстрее и быстрее, так вода расходится под носом лодки, и тут же смыкается за ее кормой. Незнакомые лица, освещаемые бликами огня, казались мне половинчатыми, часть в темноте, часть на свету. Сейчас на нас смотрела тьма.
Каждый шаг сквозь толпу, напоминал мне движения канатоходца, идущего по натянутой веревке и ловящего равновесие. Так и я ловила их взгляды, жесты, движения, переводя арбалет с одной фигуры на другую. Вот бородач во втором ряду чуть подался вперед, силясь рассмотреть лежащего Риона, вон женщина с вилами, беззвучно что-то шепчущая и поднявшая руку в отвращающем жесте. Рядом парень, кричавший о проклятии, его взгляд не отрывался от лица Михея.
В последнем ряду трое крепышей, неуловимо похожих друг на друга, чуть вышли вперед. Один едва не задел плечом Михея, второй сально улыбнулся, глядя на арбалет в моих дрожащих от напряжения руках. Третий плюнул на лежащего без сознания мага. Стрелок притормозил, выпрямляя плечи, но я не дала ему даже повернуться. Вцепилась в руку и потащила дальше, с трудом удерживая оружие в одной руке, и вряд ли смогла бы теперь в кого-нибудь попасть. И Михей позволил себя потащить. Одно дело, когда струсил парень, другое, если пошел на поводу у испугавшейся девчонки.
Они остались стоять там. Переговаривались едва слышным шепотом, тихо трещал огонь факелов. Я смогла нормально дышать только, когда мы миновали последний чуть покосившийся дом и вышли к широкой полосе вырубки. Усталость навалилась разом, словно мокрое покрывало из шерсти, удушающее и пригибающее к земле. На опушке, или чем она стараниями местных теперь называется, Михей остановился и тоскливо спросил:
— Куда теперь?
Впереди был лишь лес, позади толпа с топорами. Мальчишка-маг не переживет этой ночи, и можно будет вздохнуть с облегчением. Тогда отчего же так хочется завыть?
Я молча пошла дальше, вдоль темной, нависающей над вырубкой, полосы деревьев, стрелок подхватил волокушу и двинулся следом. Ухнул филин, лес уже не казался таким непроницаемым. В пяти локтях впереди, среди толстых стволов начиналась тропинка, не очень широкая, но и не звериная стежка, по ней ходили люди, нечасто, украдкой, но ходили. Села меняются, а в жизни таких, как я, все остается по-прежнему.
Не бывает деревеньки без травницы или целителя, во всяком случае, мне бы хотелось так думать. Кто-то должен людей лечить, а то перемрут ведь. А уж у лесорубов что ни день, то оттяпанный палец.