Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Через пятьдесят шагов бежавший впереди чаровник споткнулся и едва не упал. Мерин, рысивший следом, опередил его на полкорпуса, прежде чем натянувшийся повод остановил коня. Я едва не уткнулась носом Риону в спину, Облачко всхрапнула, за спиной выругался Михей, длинно и заковыристо. Никто из нас не решился обойти застывшего мага.
В густой луговой траве лежала семья. Мать, отец и две дочери. Тела скрючены, лица перекошены от боли. Женщина прижимала к себе девочек, лет пяти и семи. По их распахнутым глазам ползали насекомые. Мужчина с серповидным
— Не похожи они на прокаженных, — пробормотал стрелок, невольно зажимая нос.
— Наверняка, когда появилась болезнь, многие пытались уйти, — с сомнением ответил маг.
Густая трава качнулась, то скрывая, то показывая обезображенные страданием лица. От чего бы они ни умерли, это было жутко больно. Почему они здесь? Куда сорвались без вещей и провизии? И как умерли?Хотелось скорее уйти и не видеть детских сморщенных лиц. Мертвым не поможешь, а догадки не стоят и ломаного черня. Рион отвернулся первым, на этот раз содержимое желудка не удержала я.Уходили быстро, в молчании, нарушаемым лишь стуком копыт и негромким шепотом Михея, решившего вспомнить все известные молитвы.
— Эол спаси, сохрани, огради, не отвернись…
А я пожалела, что мы не выбрали другой путь, и не только сейчас, а вообще. Где-то в нашей жизни мы явно свернули не туда.
До самого заката шли без остановок, едва замечая меняющийся пейзаж, поля, покрытые так и не пожелтевшей, а сразу начавшей гнить, травой. Шли без перерывов на еду, пока вдали не заблестело красным светом садящегося солнца черное озеро.На карте эта местность была обозначена двумя простыми словами «Лихие болота», и никакого разделения на озера, пруды, топи. Видимо, некому было рисовать более подробную карту.
— Я не понимаю, — первым не выдержал стрелок. Но ему никто не ответил, Рион разводил костер, я стреноживала лошадей. — Не понимаю, кто их убил.
— Не кто, а что,— поправил ученик мага, но на этом его разговорчивость и закончилась.
— И что? Не проказа же. Видал я проказу, погана болезня, скажу я вам, дядька Скорох кишки все выблева…
— Хватит, — рявкнула я. — Не проказа, ясно? Не знаю, что, но… ради Эола замолчи, Михей.
И он замолчал. Все замолчали, и когда кто-то открывал рот, чтобы задать вопрос и выпустить кота из мешка, остальные так смотрели на него… Я на Риона, маг на Михея, стрелок на мерина, и так по кругу.
Но долго так продолжаться не могло, это как завязывать дырочки на мешке с мукой, не успеешь залатать одну прореху, а уже сыплется из другой. Но что мы могли сказать? Сидеть и пугать друг друга предположениями? И оглядываться в страхе, боясь, того, что неведомая опасность последовала за нами, и поутру у костра останутся сидеть три трупа?
— Как все-таки они умер…— снова начал стрелок.
— Знать знаки мало, — перебил его сидящий на земле Рион. — Надо уметь их применять.
— Что? — не понял Михей. — Их убили магические знаки?
— Не знаю, — спокойно ответил маг,
—
— Что? — скривилась я. — Поговорить о покойниках? Или то, как быстро их сожрут насекомые и звери?
— Раз едят, значит, дело не в болезни, лесные твари куда умнее людей, — покивал Михей. — Кто же их убил? Крестьян и целый разъезд при оружии?
— Не знаю, — повторил маг. — И вряд ли смогу узнать, даже для того, чтобы ты, наконец, заткнулся. — Стрелок отвернулся, а Рион продолжил: — Магические знаки — это не просто картинка…
— Хочешь провести урок? — нахмурилась я, не то чтобы у меня были возражения, просто все устали, и больше всего на свете хотелось лечь, закрыть глаза и не увидеть в этой тьме мертвецов.
— А ты предпочитаешь обсуждать с Михеем трупы? Только скажи, и я вас оставлю.
— Пока нарисуешь все твои знаки, без головы останешься, — буркнула я, отпивая из кружки травяной отвар, единственное против чего не протестовал желудок.
— Айка, ну какая же ты, — маг не сразу смог найти подходящих слов, — стервь.
— Точно, — поддакнул Михей, и тут же, словно это все объясняло, добавил: — Водянка.
Получилось излишне серьезно, оттого сильно походило на правду.
— Чертить на земле не надо. Рисуй здесь, — парень дотронулся рукой до собственного лба. — Рисуй энергией, — он протянул пальцы к костру. — Я не Дамир, лучше объяснить не сумею, просто попробуй, — парень посмотрел на Михея и исправился: — Попробуйте.
Можно было, конечно и не стараться. Заглянуть внутрь чужой головы маг не может. Но страх перед внутренним чудовищем ослаб, вернее, отодвинулся. Но стоило закрыть глаза, как из тьмы на меня смотрели мертвые глаза девочек. И мухи. Любая картинка лучше, чем это воспоминание, даже бесполезные магические завитушки.
Минут десять мы с Михеем мысленно очерчивали различные загогулины. У стрелка от усилий даже уши зашевелились, на лбу собрались морщины.
Костер по-прежнему горел, где-то пела птица. С появлением нескольких покойников мир не прекратил свое существование. На этот раз никаких рисунков на земле не было, поэтому я не знала, получалось у нас что-нибудь или нет. Но по сгорбившимся плечам Риона, было видно, что нас постигла очередная неудача.
Перейти от теории к практике с первого раза не получалось. То ли учитель никуда не годится, то ли ученики бездари. Скорей всего, все вместе взятое.
Я услышала стон и открыла глаза. Вокруг была ночь, Михей спал по ту сторону костра, закутавшись в куртку с головой. Значит, дежурит Рион. Повернувшись, я увидела чаровника, который сидя в стороне, что-то чертил на земле. И как он видит хоть что-то?
Звук повторился. Маг поднял голову и прислушался. Не то хрип, не то скулеж. Парень поднялся, вглядываясь в темноту. И снова этот полный боли ночной стон. Рион вытащил из костра горящий сук, мимоходом пнув стрелка и указав тому на арбалет. Не задавая вопросов, Михей положил в ложе болт.