Воровка
Шрифт:
— Что там? — спрашиваю с опаской, стоя позади и стараюсь заглянуть за плечо мужчины, чтобы увидеть, к чему готовиться.
— Все? Смелость закончилась? — его вопрос бросает меня в дрожь. — Это надо было давно сделать и я буду полным дураком, если не воспользуюсь.
До боли сжимаю кулаки, делаю глубокий вдох, напоминая себе ради чего, делаю это. В распахнутые двери захожу сама, не сопротивляюсь перед неизбежным и не закатываю истерик, стараюсь быть послушной и исполнять его приказы.
— Купальня? — из горла вырывается нервный смешок. — Ааа, —
— Раздевайся, — Аарон смотрит, прищурившись, ожидая от меня неповиновения.
Развязываю узел из рукавов рубашки на груди и бросаю под ноги. Заглядываю в высокую каменную чашу, которая достаёт мне до самого пояса, и с недоумением отмечаю, что в ней нет воды. Хочу залезть в нее, чтобы спрятаться от взгляда дознавателя, но медлю.
— Вода в ведрах, — Аарон щелкает пальцами и тут же чаша наполняется, — а теперь и в ванне, — сообщает очевидное и складывает руки в замок. — Какую температуру предпочитаешь?
— Можешь отвернуться?
— Мне, конечно, льстит твое смущение, — он встает и идёт ко мне, проводит рукой по оголенной коже плеча, ведёт пальцами по шее, приподнимает подбородок. — Но между нами оно уже не уместно. Я помогу тебе.
Делаю вид, что все в порядке. Мне даже удаётся стоять неподвижно, пока мужчина снимает с меня платье и нижнюю рубашку. Давлюсь желанием прикрыться и стараюсь не обращать внимания на взгляд мужчины, которым он скользит по моему телу. Возмущаюсь лишь, когда он поворачивает меня и приседает на корточки возле моих ягодиц. Пытаюсь развернуться обратно, но он удерживают мой таз.
— Не дергайся, — хрипло произносит Аарон, но я не слушаю его и делаю шаг вперед из-за чего тут же падаю. — Да, так намного лучше, — мужчина ловит меня и кладёт животом на колено, а рукой давит на спину, заставляя прогнуться.
— Пусти, — пищу, ужасаясь от позы в которой нахожусь.
— Не надо было сопротивляться, — припечатывает Аарон.
Он едва касается моих ягодиц, но я сжимаюсь, почему-то ожидая удара.
— Тшш, расслабься, я только посмотрю, — нежно уговаривает он и гладит, обходя болезненные места. — Шрамов не останется, все заживет, — приговаривает он, но продолжает удерживать, не позволяя встать. — Болит?
— Нет! — резко отвечаю, и вскрикиваю, когда его губы касаются моих бедер.
— Храбрость закончилась? — Аарон, убирает руку с моей поясницы и помогает мне встать. — Я мог бы далеко зайти, но ты не готова. Не хочу после слушать обвинения, что я воспользовался ситуацией.
— Разве ты не согласился помочь моему брату? — я вытянута и напряжена будто струна, спрашиваю с опаской, готовясь к худшему.
— Я постараюсь ему помочь не ради того, чтобы воспользоваться твоим телом, а потому что, хочу помочь тебе. А теперь залезай в ванну, хочу отмыть этот мышиный цвет с твоих волос. Золотистые кудри куда красивее обрамляют твое лицо, чем выкрашенные в непонятный цвет локоны.
— Ты не воспользуешься? — спрашиваю, не веря в услышанное,
— Не думаю, что ты позволишь далеко зайти, но я попробую тебе показать иную грань.
Он продолжает удерживать мой локоть, не разрешая полностью опуститься под воду. Я избегаю встречаться с ним взглядом, но прекрасно вижу, куда смотрит он. Мне неловко и стыдно от того положения, в котором нахожусь, но то, что он делает после, за пределами любых граней.
***
Аарон наклоняется и проводит языком вокруг соска. Я ахаю, прогибаюсь в спине, практически ложусь на его руку, которой он удерживает меня за спину, не позволяя отойти, и, чтобы не упасть расставляю ноги, чем мужчина тут же пользуется. Его рука ложится на пах, пальцы поглаживают складки, надавливают, пробираясь глубже. Я едва не задыхаюсь от возмущения и выпрямляюсь, стараюсь оттолкнуть мужчину.
— Дыши, Эмма, — улыбается Аарон. — Слишком сильно паникуешь.
Свожу ноги, мешая ему заходить дальше.
— Аарон? — нерешительно окликаю, хочу переключить его внимание, но не знаю, что сказать и поджимаю губы.
— Вижу, что ты не готова, но я дальше и не зайду, расслабься.
— Я не буду сопротивляться, только не тяни, ни к чему притворство — озвучиваю, на что могу пойти ради брата.
Мужчина строит страдальческую гримасу и отпускает меня, отходит на пару шагов. Его уголки губ дергаются, а голос становится предельно серьёзным.
— Я правильно понял, что ты согласна на близость, но, не потому что хочешь сама? К чему эта жертвенность там, где она не нужна. Я помогу твоему брату и без доступа к твоему телу. Обещаю. А теперь отмывай волосы до прежнего цвета. Можешь не торопиться.
Аарон садиться на скамейку, широко расставляет ноги и кладёт локти на колени. На мгновение наши взгляды встречаются и жар проливает к лицу. Мне неловко от моих слов и от того, что мыться придется при нём. Я прячусь за бортиком выложенной из камня ванны, больше похожей на огромную бочку или чашу и тянусь за мылом.
— И если думаешь, что притворство исходит от меня, то ты не настолько умна, как я думал ранее, — припечатывает он недовольным голосом. — Судить стоит по поступкам, а не словам, Эмма.
— Я бы не хотела, чтобы ребенок рос без меня, — робко тяну, стараясь достучаться своими доводами до дознавателя. — Думаю, тебе безразличны мои чувства и ты наверняка считаешь, что из воровки не будет путной матери и проще оградить ребенка от моего влияния, и расположить к себе пытаешься из-за мнимой совместимости, но, — договорить я не успеваю, Аарон подрывается и размашистым шагом идет ко мне.
Я вскрикиваю и, забыв о своей наготе, вскакиваю
— В следующий раз поменьше думай, — притягивая мое мокрое тело к себе, припечатывает дознаватель. — Из-за мнимой совместимости, ты оказалась здесь. И знай, я жду не ради того, чтобы твой дар тебя не выжег, я с ним справлюсь. Мне нужно твое согласие, не продиктованное страхом и условиями.