Воровка

Уорд Дж. Р.

– А, это ты, Вишес, – пробормотал он, и снова откинулся на спинку стула.

– Ты, я смотрю, полон оптимизма, прямо, как и я. – Брат достал самокрутку, подкурил ее и схватил со стола пепельницу. – Слушай, Джейн рассказала мне, что происходит между тобой и твоей женщиной.

– Я не хочу об этом говорить.

– Отлично, потому что я здесь совсем по другой причине.

Когда Ви уселся в соседнее кресло, закинув лодыжку на колено, Эссейл понял, что появилась еще одна причина, почему он решил признаться, а не просто стереть у Марисоль воспоминания о нем.

Внутри, укоренившись в том же месте, где выросла его любовь к Марисоль, теплился предательский оптимизм, что она каким–то образом поймет и примет его. Что она будет выше шока, страха и отвращения и увидит в нем не только его вид, а того, кто любит ее всей своей душой.

Наверное, он не так хорошо ее знал.

– Значит так, у нас проблема, – сказал Брат, положив пепельницу на колени и постукивая по самокрутке.

Не говори со мной о проблемах, сукин ты сын, когда мое сердце истекает кровью, подумал Эссейл.

– Да? – проговорил он.

– Наш вид столкнулся с новой угрозой, и мне нужны пули с полым наконечником.

– Я полагаю, они продаются в любом оружейном магазине.

– Мне нужно их на сумму четверть миллиона долларов.

Эссейл моргнул:

– Что, прости?

– Ты слышал меня. – Ви вздохнул. – Партия такого размера? Человеческие власти сразу наделают в штаны. Поэтому я хочу, чтобы ты посодействовал в этом, ты же закупаешься оружием для себя…

– Боюсь, я отошел от дел, – Эссейл махнул рукой. – Ушел в отставку.

– Тогда вернись обратно.

Эссейл наклонился вперед и потер шею, которая снова начала болеть.

– Прости, но насколько я уважаю Братство Черного Кинжала, настолько же я уверен, что меня не призывали в ваши ряды. Ни ты, ни Роф не можете приказывать мне сделать что–то...

– Я только что всадил три пули в череп невинного парня, чтобы тот не превратился в монстра после своей смерти. Поэтому будь любезен выключить режим ханжи и помочь нам.

Эссейл нахмурился.

– Омега разработал новое оружие?

– Насколько мы можем судить – да, именно так.

– И пустые наконечники останавливают их?

– Если пули погрузить в фонтан, что в личных покоях моей мамэн, и наполнить святой водой, то да. Или, по крайней мере, они работают лучше, чем обычные пули. Я хочу предложить их гражданскому населению. Фьюри и Избранные согласились помочь мне… и хотя мне ненавистна сама мысль о том, что эти женщины прикоснутся к чему–то, что имеет отношение к войне, если это поспособствует выживанию расы, то я согласен на любое дерьмо.

Эссейл подумал о звонке на одноразовый телефон, который он использовал для теневого бизнеса, и о той женщине, что спрашивала, удовлетворен ли он поставкой. Какое–то время он об этом не задумывался, но очевидно, что после кончины Бенлуи, новый поставщик нашел способ связаться с ним.

– Хорошо, – сказал Эссейл. – Но я бы предпочел, если ты не против, связать тебя напрямую с дистрибьютором. Таким образом, ты получишь желаемое, а я буду держаться подальше от этого дерьма.

Ви затянулся и сказал, выпуская дым:

– Как изменился ты и твои

капиталистические нормы.

– Деньги теперь ничего для меня не значат.

Вишес нахмурился, его темные брови нависли над белыми глазами, татуировка на виске сдвинулась.

– Да. Мне знакомо это чувство. Отстой, когда теряешь свою женщину.

– Я сказал, что не желаю это обсуждать.

Брат поднялся на ноги.

– Мне нужно, чтобы ты сделал все, что от тебя требуется, чтобы уладить это дело между мной и твоим поставщиком, но ты должен ускориться. Нападения происходят регулярно.

– Да. Однако для этого мне придется вернуться домой. Телефон, который я использую, находится в особняке.

– Я найду, кто тебя отвезет…

– Собственно, просто отправь кого–нибудь ко мне домой? Скажи моим кузенам, что трубка находится в левом верхнем ящике моего стола.

– Заметано. Спасибо.

Вишес направился к двери, его ботинки тяжело ступали по полу, и в этот момент Эссейл завидовал Брату и его целеустремленности... но так, словно он рассматривал артефакт древней цивилизации, сохранившийся сквозь века.

Анахронизм, пробуждающий лишь любопытство, но совершено неактуальный в настоящее время.

Прежде чем Вишес открыл дверь, Брат посмотрел на него через всю комнату.

– Знаешь, тебе не нужно стирать ее воспоминания. Вы можете оставить как есть, если хочешь. Роф гораздо лояльней к этому… ему положено, учитывая, что его королева – полукровка.

Эссейл подумал о том, чтобы прервать этот бесполезный разговор, но вместо этого пожал плечами.

– Хороший совет, и очень ценный. Проблема в том, что моя женщина пребывает в состоянии панического ужаса от того, кем я являюсь, поэтому, боюсь, такой подход не подойдет мне ни сейчас, ни в ближайшем будущем.

– Хреново.

– Знаешь, ты подобрал самое подходящее для этой ситуации слово.

Когда Вишес вышел, не проявив никакой сердечной эмоции или по–мужски глубокого соболезнования, Эссейл проникся к Брату еще большей симпатией. А что касается новой угрозы для вида? Было время, когда его эта новость могла заинтересовать – как возможность заработать. Сейчас он вписался в это лишь из чувства долга, и то не особо сильного...

Черт, он не знал, почему его это вообще беспокоило. Осознание того, что Омега убивал невинных, не была для него новостью, и он, конечно же, не боялся, что Братство выступит против него, если он нарушит свое слово. В конце концов, этот страх требовал хоть какого–то желания остаться в живых, чем он похвастаться не мог…

Когда дверь снова открылась, он не стал поднимать голову.

– Еще один совет? Или очередная просьба?

– Ни то, ни другое, – сказала Марисоль.

Эссейл вскинул голову:

– Марисоль...

Она нахмурилась, и Эссейл догадался, что она не хочет, чтобы он произносил ее имя. Но вместо того, чтобы установить эту границу, она прокашлялась.

– Мне нужно вернуться в твой дом. Я хочу забрать свои вещи и машину. Но спешка ни к чему. По крайней мере, пока мою бабушку отсюда не выпустят.