Воровской орден
Шрифт:
Других у меня нет. Они еще не созрели, чтобы все это подтвердить на суде. И они не готовы к тому, чтобы говорить с прессой. Тем более как я — под диктофон.
Решиться на это непросто. Сужу по себе: мне на это понадобилось несколько лет. И «Вести» предлагали снять меня со спины, и другие. Я отказался. А сам постоянно прокручивал в памяти то, что видел и слышал. И отвращение только усиливалось.
Но не только отвращение. Не только эмоции. Есть и кое-какие мысли, предположения, выводы, причем довольно неприятные и даже страшные.
В который раз объявляется
И это очень странно. Это потрясающе странно. Потому что не только милиции, но и Министерству безопасности известно все: имена, фамилии, клички, адреса, телефоны, связи и все преступные деяния. Известно не понаслышке, и не только от оперативных работников, но и (что особенно важно) от агентуры, внедренной в преступные сообщества.
И все эти мафиози, рэкетиры, бандиты и насильники отлично знают, что о них известно все. У меня самого был не один такой разговор. Я говорил: «Чтобы вас пересажать, а если вы будете сопротивляться — перестрелять, достаточно нескольких часов. Согласны?» — «Да, — говорили мне, — в принципе это так, но… коман-ды-то никто не дает. А почему? Ведь просто так ничего не бывает. Значит кому-то мы нужны. Причем очень нужны».
В каком же случае эта, простите, сволота может быть кому-то нужна? Да только в том, когда она кормит тех, кто обязан ее извести. Есть, конечно, и другие объяснения, но это — главное.
Мафиозные структуры и меня пробовали купить. Предлагали за одну консультацию миллионы. Очень интересно им было узнать, как правильно расставить бандитов, чтобы подъехать к месту преступления, как дать исполнителям возможность безнаказанно скрыться. Я, естественно, отказался. А через некоторое время узнаю: преступление все-таки совершено, причем все учтено до мелочей, и для того, чтобы выйти на исполнителей, нет ни малейшей зацепки. Сразу ясно стало: консультировали настоящие профессионалы!
Но это очень редкий случай — чтобы за советами обращались в частные охранные или сыскные фирмы. Консультантов и без нас достаточно. Ведь из Комитета госбезопасности за последние годы ушли сотни сотрудников. И далеко не все из них нашли положительное, позитивное применение своим знаниям и опыту. Кто мог предложить им работу? Либо банковские и коммерческие, либо преступные структуры. Но коммерсанты и банкиры всех не примут. Это во-первых. А во-вторых, они сами контактируют с людьми из преступного бизнеса. И все, кто им служит, тоже не могут избежать этих контактов.
К тому же верхушка преступного мира платит щедрее, чем самые богатые банкиры. Потому что этой верхушке не охрана требуется, а кое-что поважнее. Им нужен свой информационный центр, куда стекались бы сведения о наиболее крупных коммерческих структурах. Им нужен аналитический центр, который перерабатывал бы эту информацию. Наверное, это не такой уж большой секрет — эти центры действуют давно. И не последнюю роль там играют мои бывшие коллеги.
О
Всякая государственная силовая структура работает с настроением, когда видит, что о ней заботятся, делают ее сильнее. Что же происходит у нас, особенно в последние годы? Создается впечатление, что Министерство безопасности разрушается целенаправленно и по нарастающей.
Возьмем историю с подразделением «Альфа». В августе 91-го года бойцы «Альфы» отказываются штурмовать Белый дом. Люди, пришедшие затем к власти, казалось бы, должны были испытывать благодарность. Вместо этого через полтора месяца «Альфу» распускают. Увольняются даже те сотрудники, которые в момент путча ГКЧП были в отпуске!
Почему это было сделано? Да потому, что кому-то наверху стало страшно, что эти люди, отказавшись выполнить приказ в одной ситуации, могут отказаться и в другой.
Казалось бы, государство было заинтересовано в том, чтобы сохранить этих людей и направить их на борьбу с преступностью. Но — нет. Никто их не трудоустраивал. Десятки профессионалов высочайшего класса ушли неизвестно куда.
В «Альфу» были набраны другие люди. Снова многомесячное обучение на специальном полигоне. Снова трата на обучение больших государственных средств. И вот подразделение достигло такого же уровня профессионализма, что и прежнее.
Октябрь 93-го. От «Альфы» ждут решительных действий против тех, кто засел в Белом доме. Но «Альфа» не спешит. И вмешивается в события только тогда, когда поступает информация о том, что милиция получила негласный приказ: живыми никого не брать. «Альфа» приставляет к каждой группе защитников Белого дома своего офицера и делает все, чтобы жертв не было. И — расплачивается за это.
Нет, на этот раз бойцов не распускают, не увольняют. Им под разными предлогами предлагают подать заявления. И они уходят, как их предшественники, неизвестно куда. Хотя иногда это становится понятно. Когда аккуратно подрывают чьи-то двери. Когда в какое-то помещение с какими-то целями молниеносно врывается небольшая группа. Почерк «Альфы» неповторим. Хотя вовсе не обязательно, что это действуют бывшие бойцы. Они могли — за хорошие деньги — просто поднатаскать других.
Ну и напоследок еще четыре примера ослабления государственной службы безопасности. Помните указ о слиянии МБ с МВД? А знаете, что происходило в те дни на Лубянке и во всех управлениях КГБ? Лихорадочно сжигались компрометирующие материалы на сотрудников милиции. Их просто вынуждены были сжигать, чтобы не стали известны агенты, которые предоставили эти материалы.
Конституционный суд признал указ неправомерным. Указ был отменен. Но его инициаторы (хотели они того или нет) нанесли безопасности страны огромный ущерб.