Воровской орден
Шрифт:
«ЮРИДИЧЕСКИЕ ПРОСТИТУТКИ»
В одном из городов Удмуртии потерпевший (его «кинули», когда он пытался продать личную машину) подходил к зданию суда. Его знал в лицо только адвокат. Сообщники подсудимых сидели в машине и ждали сигнала. Стоя у окна, адвокат кивком головы показал на потерпевшего. Через несколько секунд тот уже лежал в багажнике машины… Через сутки вернулся домой, но категорически отказался от участия в судебном разбирательстве.
С большим трудом ОРБ удалось установить участие одного «авторитета» в вымогательстве. Еще большего труда стоило уговорить потерпевшего заявить
Особенно опасно, когда адвокатами гангстеров становятся бывшие следователи и в особенности — бывшие сыщики-розыскники. Все бы ничего, если бы они ловили коллег на нарушениях уголовно-процессуального закона. Они делают самое опасное — передают тайны розыска и следствия своим клиентам.
В Ижевском ОРБ есть достаточно точная информация, что одна адвокатесса сожительствует с гангстером, полностью оправдывая свое нарицательное имя. Во всем мире таких людей называют «юридическими проститутками».
Мы объявляли преступности одну войну за другой. Но так и не перешли от угроз к делу. Противная сторона, как видим, действует решительно, без широковещательных угроз и болтовни. И, как во всякой войне, делает ставку на перебежчиков, предателей.
С помощью таких адвокатов (разумеется, их не так уж много) гангстерская клиентура достигает своей главной цели. В суды поступают дела, которые при желании можно расценивать как требующие доследования или вынесения гораздо более мягкого приговора, чем того заслуживает подсудимый. Создается питательная почва для действий в интересах преступников нашего судейского корпуса.
Сотрудники ОРБ искусно плетут свои сети. Но адвокаты, выступающие не столько защитниками прав, сколько сообщниками своих клиентов, не менее искусно режут в этих сетях дыры. Ушли от уголовной ответственности покупатели крупнокалиберного пулемета. Ниже низшего предела получил «вор в законе» К., нарушивший правила административного надзора. «Проблема не столько в том, как взять злодеев с поличным, — говорили мне в ОРБ, — сколько в том, как их изолировать от общества». Следователям приходится собирать документы чуть ли не с самого дня рождения. Не было ли родовой травмы? Не падал ли с горшка? Пока не подтвердят документами, что подследственный вменяем, лучше не допрашивать. Иначе адвокаты добудут совсем другие документы. Это, конечно, трудности следователей. Но давайте поймем и ребят из ОРБ. Каково им валиться с ног от усталости, подставляться под ножи и пули, зная наперед, что все напрасно?!
ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР…
В уголовном розыске и ОРБ, среди людей, которые работают задыхаясь, чувствуешь себя бездельником. 100 часов переработки в месяц! (А оплате подлежат только 120 сверхурочных часов в год.) Их загнанность мешает брать материал даже в минуты отдыха. Трудно задавать вопросы, видя, что у твоего собеседника слипаются глаза. Но собеседник внимателен. Он проветривает прокуренный кабинет и заваривает крепкий чай. Надо ловить момент. Иначе зазвонит телефон, собеседник сунет за пояс ствол и на прощанье посоветует покопаться в нетронутой передвижной библиотечке.
Гангстеры тоже не читают книг, но хотя бы смотрят видео. А сыщики и в кино ходят только по заданию. Они и в рукопашном бою, и в стрельбе тренируются реже. И оружие у них не импортное.
Каждая сторона играет в свою игру. Гангстеры любят деньги, власть и женщин. Сыщики любят ловить гангстеров и наказывать их за непростительные слабости. Скажем прямо, иногда в этой любви присутствует сугубо личный момент. Ну как должен сыщик относиться к гангстеру, обнаружив у него в бумажнике (на карманные расходы) восемь тысяч, если только что звонила жена и сказала, что ужина скорее всего не будет?
В последний день командировки я наблюдал захват одной бандгруппы. Ребята из ОРБ попросили «мальчиков» встать лицом к стене и как можно шире расставить ноги. «Через полчаса, — пояснили они мне, — бандюги с трудом сведут ноги. Большинство из них все равно придется отпустить. Пусть хоть это будет наказанием».
Их начинаешь понимать, когда посмотришь документы задержанных, Например, удостоверения инвалидов (у розовощеких битюгов) или — депутатов какого-нибудь местного Совета с последовательно возрастающими порядковыми номерами. Пачка денег и пачка документов. Ничего другого в карманах гангстера обычно нет. Оружие он берет с собой только когда «идет на дело». Но даже если ствол в кармане, то там же и хитрое заявление о добровольной сдаче.
С этим пока ничего не поделаешь. Многих из тех, кому положено сидеть, пока приходится выпускать. Но прежде каждого снимают видеокамерой, загоняют данные в компьютер. Обнадеживающая процедура. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра эти данные позволят раздать, как говорится, всем сестраги по серьгам. Каким лихим пулеметчиком был знаменитый гангстер Аль Капоне во время первой мировой войны, но и его загнали в канализационную систему Чикаго…
ЧЕРНАЯ ЗВЕЗДА
ПЕРВЫЙ ДОПРОС — ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
У него корейские скулы и чеченский нос с горбинкой. Слегка раскосые темные глаза, властный рот, ямочка на подбородке, сильная шея. Причудливая смесь матери и отца.
Он высок, за метр восемьдесят, сухощав, строен. Пружинистая походка, спокойный, твердый, немигающий взгляд. Половину из своих 38 лет провел в неволе. Но это совершенно не читается.
У нее большие глаза, высокий лоб, брови вразлет, широкий рот, тонкие губы и огромные в треть лица дымчатые очки. Небольшого роста, изящная, с хорошей фигурой. На год старше его. И, пожалуй, образованнее. Все же закончила университет, тогда как он — только среднюю школу. Для нее, уроженки русского Севера, он, выходец из Азии, оказался ошеломляющей экзотикой. Хотя, как мы увидим дальше, не только этим.
Он — известный бандит Сергей Мадуев по кличке Червонец.
Она — следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Наталья Воронцова.
Впервые они увидели друг друга, когда его привели к ней на допрос. Мадуев тут же потребовал, чтобы его вернули в камеру. Побрился, надел эффектный белый костюм.
Когда-нибудь она расскажет, о чем думала, что чувствовала во время первого допроса Малуева, ставшего их первым свиданием. А может, и он что-нибудь добавит. Если суд оставит ему жизнь. Это будут интересные мемуары.