Ворожей Горин – Посмертный вестник
Шрифт:
Я очумело перевел взгляд на Василия, который все еще лежал возле меня без движения и часто-часто дышал. Из его пасти тоненькой струйкой стекала кровь — кот, очевидно, прикусил себе язык. Ну, хоть не убила, и на том спасибо.
— Хорошо, что только шокером… — буквально выдавливая из себя слова и пытаясь подняться на ноги, сказал я.
— Могло быть и хуже? — с участием спросила бариста.
— Это же полиция. У них и пистолеты имеются.
— Вот же твари! — с сочувствием отреагировала на мои слова девушка и помогла встать. — Это же полицейский
Судя по всему, она была из либерально настроенной молодежи. Из тех, кто на Болотную бегают по поводу и без. На слова баристы я никак не ответил, поскольку политическими взглядами, в отличие от нее, еще не обзавелся. Меня сейчас больше состояние моего кота волновало, ну и, конечно, тревожила сложившаяся ситуация. Кажется, я опять опростоволосился. Блин, придется все отцу Евгению рассказать. И да, это про каких таких покровителей мне Вилкина втирала? Кто это, по ее мнению, меня опекает?
От записи камеры наблюдения я отказался, о чем после пожалел. Еще толком не придя в нормальное состояние, я рассудил, что запись мне предлагали для идентификации личности нападавшей. Но зачем мне это? Я и без того знаю, что это была капитан полиции Екатерина Вилкина. И только по пути на встречу с отцом Евгением я подумал, что запись могла послужить доказательством нападения на меня сотрудника полиции, а, следовательно, и моим на нее рычагом давления. Вилкина же не могла знать, что именно я замышляю, что хочу коснуться ее сознания, стереть из ее памяти уверенность в моей виновности или причастности к убийствам. Да, она каким-то шестым чувством поняла, что я планирую нечто недоброе, но с точки зрения стороннего наблюдателя я просто закрыл глаза, а она схватила шокер и шарахнула им нас с котом просто так, на ровном месте.
Поразмыслив, я сделал для себя пару «заметок на полях». Во-первых, вечером я все же загляну в кофейню и воспользуюсь предложением баристы. Может, даже номерок у нее стрельну — девушка она симпатичная (ох, Горин, доведут тебя бабы до цугундера). А вторая заметка гласила: «Капитан Вилкина не так проста, какой кажется». Мало того, что она была красива, нет, даже не так — она была притягательна. Еще вопрос, кто из нас на кого большее впечатление произвел — я со своими «чарами» или же она, одаренная каким-то природным магнетизмом. Эх, Горин, Горин, завязывал бы ты так на женщин залипать!
Разумеется, о произошедшем я рассказал отцу Евгению, разве что опустил факт, что на самом деле инициатором этой беседы с капитаном Вилкиной был я сам.
— Плохо, — коротко резюмировал мой доклад священник. — Плохо, но не критично.
Выглядел отец Евгений задумчивым, если не сказать — рассеянным. Тренировка ему была неинтересна и явно тяготила. Чувствовалось, что думает он сейчас о чем-то ином и заметно нервничает. Не знаю, возможно, дело было в нашей предстоящей встрече с неким информатором, но даже новость о том, что нам на хвост села полиция, его задела не особо.
— Некритично? — удивился я такой формулировке. — Неужели перспектива быть осужденным за то, чего не совершал, вас никак не заботит?
— Во-первых, — собрался с мыслями священник, — ты прекрасно знаешь мою позицию в подобных делах — на все воля Божия. А во-вторых, выбрось
— Да? А как же Вилкина?
— Не стану скрывать, — уточнил отец Евгений, — ситуация действительно неприятная. Я полагал, что держу ее под контролем, но тут, как говорится, и на старуху бывает проруха.
— Ну, я бы эту Вилкину так не называл, она вполне себе ничего, — попытался пошутить я, вследствие чего поймал на себе укоризненный взгляд священника.
— Не о том думаешь, Григорий.
— Уж извините, что меня беспокоит мое будущее, — отрезал я.
— У тебя не будет вообще никакого будущего, если мы не решим в ближайшее время два главных вопроса.
— Каких это? Что может быть важнее свободы, которой меня, точнее, нас наверняка попытаются лишить?
— Твоя жизнь, Григорий. И лишиться ты ее можешь как минимум дважды. Надо решить вопрос с вурдалаками, а после и с ворожеями. Сосредоточься пока на этих двух пунктах, а с этой твоей Вилкиной я вопрос улажу через свои каналы.
Тут я вспомнил странные слова следователя о «связях и покровителях». Выходит, именно об этом говорил сейчас священник? Похоже, он уже выбил дня нас с ним некую индульгенцию, по которой полицию в целом и капитана Вилкину в частности кто-то притормаживал в деле маньяка. Хотя что значит «кто-то»? Наверняка руки вездесущего Совета в некоторых исключительных вопросах были способны дотянуться до рядовых сотрудников органов внутренних дел. Именно об этом и говорила мне Вилкина. Получается, вся ее затея со слежкой за нами — чистой воды ее собственная инициатива. А кто в армии служил, тот знает поговорку про инициативу и про то, что она делает с инициатором. Вероятно, Вилкиной в ближайшее время на работе прилетит большой и толстый… эмм, нагоняй.
Ладно, с этим разобрались. Едем дальше. Что у нас там с двумя наиглавнейшими проблемами? Вертящийся на языке вопрос о дальнейших планах я задать не успел — священник сам продолжил развивать тему, окончательно убедившись, что сегодняшняя тренировка не задалась и продолжать ее бессмысленно. Ни он, ни я не могли толком сосредоточиться, и если отца Евгения просто отвлекали его же мысли, то у меня не выходило даже то, что я уже умел.
— Ты пойми, Григорий, — вновь заговорил священник, — твой арест или даже заключение в самую жуткую колонию страны никак не изменят для тебя уровень опасности. Вурдалаки тебя достанут и там. О ворожеях и говорить нечего — их возможности куда шире, даже с учетом финансовых возможностей Курии и ее связей.
— Жаль, — саркастично заметил я, — а то была мыслишка взять на себя все пять убийств и отправиться по этапу в «Черный дельфин» на пожизненное. В этом случае у меня появится уважительная причина неявки на дуэль с незабвенной Пелагеей Батьковной.
— Глупая мысль, — не уловив моего сарказма, ответил священник. — Неявка на официальную дуэль в мире Ночи равноценна признанию собственной вины. И если во время самой дуэли у тебя есть хоть и призрачный, но все же шанс на спасение, то неявка автоматически докажет правоту истца, а тебя самого сделает персоной нон грата для всех обитателей мира Ночи.