Восемь бусин на тонкой ниточке
Шрифт:
– Так и было задумано. Убийца не мог знать точно, что известно тетушке. Мы предполагали, что ее слова заставят его действовать. Так и получилось.
– Ева! – воскликнула Лена, быстрее мужа сообразившая, о чем идет речь. – Мне сразу показалось, что с этой вьюшкой что-то не так! Марфа Степановна не могла оставить ее закрытой!
– Спасибо за доверие, – поклонилась Олейникова. – Не могла и не оставляла.
– Снова хотите выдать несчастный случай за покушение? – фыркнул Анциферов. – Бред! Глупая женщина сама
Кажется, он почти наслаждался их разговором.
– Ну же, что у тебя там еще, – подбодрил он Матвея. – Не стесняйся, сообщи широкой общественности!
Матвей посмотрел на Машу.
– Я сообщу широкой общественности, – сказала Успенская. – А заодно и вам, Иннокентий. Вы, наверное, гадаете, каким образом Марфе Степановне удалось выбраться из ямы…
И рассказала обо всем, что случилось с ней утром.
Вот это действительно произвело на них впечатление. Лена прижала ладонь к губам, с ужасом глядя на Машу. Нюта побледнела и опустилась на стул. Генка поначалу порывался через каждое предложение перебить Успенскую, но в конце концов смолк и слушал, часто-часто моргая маленькими глазками.
Когда она закончила, все посмотрели на Анциферова, словно по команде.
– Я не знал, – пробормотал Иннокентий и выставил вперед ладони, защищаясь от их взглядов. – Не знал!!
Но его слова прозвучали неубедительно, он и сам это понял.
– Конечно, не знал, – с обманчивым благодушием согласился Матвей. – Тебя доха ввела в заблуждение. Ты был уверен, что это Марфа.
– Ложь!
– Ты избавился от жены, отправил ее в сад подышать свежим воздухом, а сам заточил колья и установил их в своей ловушке.
– Наглая клевета!
– Записка, гибель Марка, два покушения подряд на Марфу, объявившую во всеуслышание, что Освальда утопили, – и ты будешь уверять меня, что это было не убийство? Только один человек был заинтересован в том, чтобы Марка не стало. Кеша, это ты. У тебя был мотив. Ты преподаешь философию в институте, в который поступила Даша Мысина. Это очень легко проверить. Странно, что Марк сам не заподозрил, что искать нужно среди преподавателей.
Иннокентий шагнул к Нюте и простонал:
– Нет, веточка моя, нет! Не слушай их! Слушай себя, свою душу! Она подскажет тебе, что я невиновен.
Нюта вцепилась в подол платья так, что побелели костяшки пальцев.
– Она вам не верит, – негромко сказала Маша, и все посмотрели на нее, кроме Нюты, не сводившей глаз с мужа. – Вы назвали ее веточкой, так же, как ту девушку, первокурсницу, с которой у вас была связь. Она забеременела и пришла просить совета у Марка Освальда, друга ее семьи. Или вы станете утверждать, будто не знали, что Даша беременна от вас?
– Кеша, только не лги! – взмолилась Нюта.
И вновь, как и в первый раз, ее слова заставили Иннокентия воспрянуть духом. Он горделиво вскинул голову.
– Нет,
– Преступления в ваших отношениях не было, – согласилась Лена Коровкина, внимательно разглядывая Иннокентия, точно впервые увидела его. – Лишь нарушение этики. Но это, наверное, вас не очень беспокоит.
– Не очень, – напыщенно подтвердил Анциферов. – Что такое правила социума против законов природы? Пыль, ничто! Нас тянуло друг к другу, я был влюблен, она тоже… Что могло быть естественнее нашей любви!
– Что же ты, естественный наш, в таком случае не захотел, чтобы она родила твоего ребенка? – поинтересовался Матвей.
– Это касалось лишь нас двоих, но я тебе отвечу, – снизошел Иннокентий. – Потому что был уверен, что этим она испортит жизнь и себе, и мне. Любовь, страсть, слияние душ и тел – это одно. А продолжение рода – другое. Не надо смешивать!
– Ты струсил, – убежденно сказал Матвей. – Когда девушка сказала, что оставит ребенка, ты понял, что над тобой будет постоянно висеть угроза. Ведь если бы эта история дошла до твоей жены и ее отца, ты потерял бы все. Деньги, квартиру, работу – все! Тебя с ног до головы облагодетельствовал тесть. Он не стал бы терпеть козла, крутящего романы с первокурсницами в его собственном институте! Ты бы вылетел с работы с волчьим билетом и в лучшем случае смог бы устроиться истопником в котельную. Если бы очень повезло.
На желтых щеках Иннокентия вспыхнул румянец.
– Я – струсил?! – взвизгнул он. – Ничего подобного! Я не переношу давления, я свободная личность! А она хотела повесить на меня ответственность.
– Она даже не собиралась записывать тебя в графе «отец»!
– Это не имеет значения! В любой момент она могла передумать, рассказать родителям, подругам…
Пошли бы гнусные слухи… А я ни в чем не виноват! У меня семья! Я должен был оберегать жену.
– Поздно ты спохватился, – усмехнулся Генка. – Оберегать жену нужно было до того, как ты завел молоденькую любовницу. Что же ты сказал девушке?
– Мы встретились, поговорили по-хорошему. Я предупредил ее, что ничем и никогда не помогу ее ребенку. А если она вздумает сделать ДНК-тест, ославлю ее на весь институт: расскажу, что это она меня соблазнила. Как видите, я с вами вполне откровенен. И с ней тоже не церемонился.
– Да ты, Кеша, законченная мразь… – удивленно протянул Коровкин.
– Без ярлыков, пожалуйста! Я всегда ценил откровенность в отношениях. Даша выслушала меня, кивнула и ушла. Вот и все.
– Ты забыл добавить, что столкнул ее с моста, – бросил Матвей.