Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Слушай же мой третий и последний наказ, — вновь заговорил он, и в голосе его снова послышалась та мощь, что потрясла Инь Шэчи совсем недавно. — Имя секты Сяояо не должно быть забыто. Помни наш девиз: «пересекая небо и землю, правя пятью стихиями, не ведая преград, не зная забот»! Верни нашей секте былую славу, наследник, и восстанови ее доброе имя! — голос старца гремел воинскими барабанами, заполняя воздух тихой горной долины.
— Повинуюсь, учитель! — прокричал юноша, захваченный торжественностью момента.
— Хорошо, — голос Уя-цзы вновь был
Взобравшись на валун, Инь Шэчи устроился рядом с беловолосым старцем, с ожиданием глядя на него. Тот поднял правую руку, сухую и тонкую, и устроил ее на макушке юноши, рядом с увязанными в узел волосами. Всего на пару мгновений застыл он в полной неподвижности, смежив веки. Вновь открыв глаза, Уя-цзы отнял ладонь от склоненной в почтении головы Шэчи, и тяжело, с хриплым присвистом, выдохнул. Привлеченный этим звуком, юноша поднял взгляд, и едва успел подхватить заваливающегося на бок старца. Осунувшийся и побледневший, тот больше не выглядел сошедшим с облаков бессмертным: на руках у Инь Шэчи лежал глубокий старик с трясущимися пальцами, тонкой, словно старый пергамент, кожей, и мутными глазами.
— Вам нужна помощь, учитель? — спросил юноша, с сожалением глядя на это скорбное превращение. — Мне позвать брата Су?
— Чуть позже, малыш, — неровно улыбнулся старец. — Пока что, прислони меня к камню… да, вот так, — он облегчённо вздохнул, устраиваясь рядом с валуном, и опираясь на него спиной. — Чувствуешь ли ты переданную тебе силу?
— Ничего не чувствую, — недоуменно ответил Шэчи, старательно прислушиваясь к ощущениям. — Что-то пошло не так, учитель?
— Быть может, тебе попросту нужно применить ее в деле, — Уя-цзы слегка нахмурил седые брови. — Ударь этот камень ладонью, изо всех сил.
Юноша, согласно кивнув, отвесил валуну размашистый шлепок, и, охнув от боли, затряс отбитой рукой. Уя-цзы кашляюще рассмеялся.
— Я совсем забыл спросить тебя, изучал ли ты боевые искусства, — виновато промолвил он. — Неужели ты совсем ничего не знаешь о применении внутренней энергии в бою?
— До сего дня, воинские искусства были мне безразличны, — ответил Инь Шэчи, невольно кривясь и баюкая ушибленную ладонь. — Надеюсь на ваши наставления, учитель.
— Пожалуй, это даже к лучшему, — чуть улыбнулся старец. — Тебе не придется забывать старое, чтобы обучиться новому. Приведи сюда Синхэ, ученик. У меня есть к нему несколько просьб.
Коротко поклонившись учителю, юноша зашагал в ту сторону, откуда пришел, и вскоре, пройдя через незримую преграду, очутился перед терпеливо ждущим Су Синхэ. Тот, едва заметив появление Инь Шэчи, уставил на него внимательный взгляд, полный напряжённого ожидания.
— Старший брат по учебе, — с поклоном обратился юноша к своему седобородому соученику. Тот, казалось, и не услышал его.
— Учитель передал тебе кольцо? — холодно спросил Су Синхэ.
— Кольцо, старший? — Шэчи не сразу понял, о чем ведёт речь его собеседник.
— Кольцо главы, — с лёгким
— Ах, это, — юноша немного смутился. — Нет. Уя-цзы — по-прежнему глава секты. Он лишь принял меня в ученики, и назначил наследником.
— Но как же… разве он не передал тебе свое развитие? — растерялся Су Синхэ. Недовольство исчезло из его голоса, сменившись искренним удивлением.
— Передал, но не ценой своей жизни, — серьезно ответил Инь Шэчи. — Я не смог бы принять такую жертву.
— Значит… учитель будет жить?! — на узком лице старца вспыхнула искренняя радость. Подступив ближе к Шэчи, он сжал его плечи, сияя широкой улыбкой.
— Верно, — кивнул юноша, и, не удержавшись, добавил, приняв нарочито самодовольный вид:
— Отныне, соученик, у тебя прибавится забот о его здоровье. Прилежно ухаживай за учителем, иначе я, как наследник секты, буду вынужден назначить тебе наказание, — Су Синхэ сдавленно рассмеялся. Его глаза увлажнились, блестя радостью.
— Кто бы знал, что безвестный юнец, по глупости свалившийся в пропасть у моего дома, окажется бескорыстным и ценящим людскую жизнь, — пробормотал он, глядя мимо лица Инь Шэчи. Притянув его ближе, он крепко обнял юношу.
— Спасибо тебе… младший, — с искренним довольством промолвил он, отпуская Шэчи. — Хоть я и не смел пойти против воли учителя, мне никогда не нравился его план возрождения секты ценой его жизни.
— Почему он не передал свою силу тебе, старший? — задал юноша уже долго мучивший его вопрос.
— Я давно достиг своего предела, — равнодушно ответил Су Синхэ. — К тому же, моя душа больше лежит к изящным искусствам, чем к воинским. Возрождение секты, месть ее врагам, и исполнение воли учителя — целиком на твоих плечах… наследник, — он бросил на юношу насмешливый взгляд. — Не обессудь, если мои речи покажутся тебе непочтительными — как-никак, ты годишься мне во внуки.
— Ничего, братец Синхэ[6], — ответствовал Инь Шэчи с постным видом. — Когда я возрожу секту, мы выстроим здесь, в Долине Тишины, роскошное подворье для ее учеников. Будь уверен, ты припомнишь все выказанное мне неуважение, убирая отхожие места, хлевы, и конюшни дни напролет, — он покивал было со всей возможной серьёзностью, но смех все же прорвался через его маску равнодушия. Су Синхэ, озадаченно моргнув, также рассмеялся.
— Пойдем, старший брат, ты нужен учителю, — сказал Шэчи, отсмеявшись.
Его немолодой соученик кивнул, посерьезнев, и они бок о бок вошли в скрытое убежище Уя-цзы.
— Синхэ, — коротко бросил Уя-цзы, когда два соученика, старый и юный, предстали перед ним. — Поручаю нового наследника секты тебе. Передай ему знание всех воинских искусств, что известны тебе, и выполняй его просьбы, как мои.
— Повинуюсь, учитель, — склонил капюшон Су Синхэ.
— Также, с этого дня, твоя забота потребуется мне чаще прежнего, — с печальной улыбкой продолжил старец. — Силы оставили меня, и груз прожитых лет все тяжелее давит на мои плечи. Надеюсь, ты не оставишь своего старого учителя.