Восемь Путей. Шрамы. Часть первая

Картикейя

– Она – наша духовная мать, Кира.
– терпеливо пояснила Ири, взяв дочку за руку, и заставив повторить движение, которым она укладывала омытые волосы. – Чти её.

– Как её могут называть мамой все? –продолжала недоумевать младшая Хойен, повернувшись к маме лицом. – Дядя Жин-ран старше неё!

– Он тоже зовет её так, Кира. –чуть нахмурившись при упоминании Жина-ран, ответила Ири. Киракия по-прежнему не знала, почему мама явно недолюбливает дружески настроенного к их семье старого мастера. – Жин-ран обращается к ней "почтенная Мать".

– Но это же глупо. Как можно называть мамой… младших?!

– Кира, разве ты не слушала что я тебе говорила? –чуть приподняла брови мать. – Без Старшей Матери

не было бы… никого из нас. –окончив с мытьем волос дочери, Ири принялась за свои. – Она решает, чему быть, а чему – нет. Она хранит традиции, и бережет линию всего клана, отсеивая… дурную кровь. –Киракия немного замешкалась, услышав последние слова. "Дурная Кровь" – это словосочетание было ей пока что непонятно, но она уже слышала его раньше. Акари произносили его тихо, украдкой, словно страшное ругательство или проклятие. Киракия до сих пор не была уверена, хочет ли она знать, что это означало. Она и теперь не решилась спросить.

– Она решает… -повторила она, пытаясь уложить это в своём сознании, наотрез отказывающемся соглашаться с тем, чего не могло уразуметь. – Это потому, что она разрешает или запрещает кому-то любовный танец? Разве мужчины обязаны её слушать? Они же мужчины!

– Ты всё поймешь, позже. –заверила Ири, распрямляя липнущие к обнаженному телу волосы. – Пока-что, просто прими это как есть. И не спорь с мамой.
– удовлетворенно, и даже с гордостью она заметила попытку Киракии помочь ей. Повторяя её же движение, дочь нежно и неспешно разгладила волосы матери, и пусть ей не хватало ловкости и уверенности в движениях чтобы сравниться с родителем, прогресс был заметен. – Спасибо, Искорка. –Ири потянула руку за край бадьи, к полотну что свисало с небольшой полки. Киракия вновь прильнула к ней, привычно ожидая того что мама начнет сушку с нее, но Ири вручила полотно ей в руки, коротким кивком приказав сушиться самостоятельно. Киракия подчинилась.

– Но… но… Старшая Мать ведь – тоже девочка! –вновь запротестовала она, продолжая растирать мокрые волосы о уже смоченное полотенце. – То есть, женщина. Как я! Но почему ей всё можно, даже командовать мужчинами, а нам…

– Она принесла большую жертву, Кира. –прервала её мать. – Все Старшие Матери приносят большую жертву ради клана. –Киракия отложила полотенце, открыв взору мамы взъерошенные, и всё ещё влажные волосы. Ири удержала её за руку, и жестом наказала продолжить сушку. – И не трись так сильно, волосы себе повырываешь, и кожу попортишь. –добавила она, не отрывая от дочери глаз.

– Чем она пожертвовала? –сквозь мельтешение полотенца задето бросила девочка.

– Тебе нужно стать взрослее, чтобы понять. А до тех пор, не сомневайся в ней, и её главенстве. –младшая Хойен вновь отложила полотенце, и поглядела на мать. Та глубоко вздохнула и покачала головой. Встав в полный рост, Ири переняла полотно у дочки, и по старинке закончила процедуру своими руками. Киракия нахмурилась, и восприняла это как поражение. – Ты прямо как твой папа. –посетовала Ири то ли с ностальгией, то ли с грустью. – Вечно спешишь, и прикладываешь слишком много усилий там, где можно обойтись одним лишь терпением. –осушив дочку с головы до пят, и придав её волосам хотя бы некое подобие причёски, Ири бросила полотенце на край бадьи, и достала с полки второе.

– Можно я? –подала обнадёженный голосок Киракия, что выбравшись из бадьи и ступив на полы банной комнатки уже готовилась одеваться. Ири, недолго поразмыслив, отрицательно покачала головой.

– Ты помнишь правило, Искорка: прежде чем делать что-то для других, научись делать то же самое для самой себя. –нравоучительным тоном ответила она, накидывая полотенце себе на голову. Киракия вновь нахмурилась, и разочарованно вздохнула.

Её скромное домашнее платьице было уложено на другой полке, той что висела у двери в коридор. Оно уже было стареньким, и давненько начало выцветать, но Киракия ни под каким предлогом

не желала от него избавляться, потому как оно было сшито из тканей, привезенных когда-то давно её отцом. Она гордилась этим платьицем. И разве что совсем чуть-чуть завидовала платью мамы, что лежало рядом.

Покончив со своей кагемой, – уложенным в свёрток длинным куском материи, коим женщины акари обматывали интимные части тела на манер бинтовки, тем самым заменяя привычное людям нижнее бельё, – она потянулась к платьицу, но не сразу сдернула его с полочки.

– А кто главнее: О'ран, или Старшая Мать? –вдруг спросила она, поворачиваясь к маме.

Ири изменилась в лице. Она осекла дочку строгим взглядом.

– О'ран стоит выше всех в клане, Киракия. –очень строгим, но не озлобленным тоном ответила она, покидая бадью. – Только он. Никогда не сомневайся в его первенстве, даже если все кругом будут говорить иначе, Кира. –предостерегла она, приближаясь. – Даже, если иначе буду говорить я. –она нежно и ласково коснулась подбородка дочери, приподняла его, и поцеловала в лоб. – Но О’ран никогда не пойдет наперекор воле Старшей Матери. Как и она – наперекор ему. Считай их… большими папой и мамой, но сразу для всего клана. –она обратила внимание на то, как Киракия справилась с кагемой. – Хорошо. –подметила она. – Но тебе пора учиться перевязывать не только таз, но и грудь. –Киракия удивленно посмотрела маме в глаза, а затем оглядела себя.

– Но у меня грудь ещё не такая как у тебя.

– Ничего. Учиться нужно заранее. Возьми вторую, Искорка. –Киракия покорно потянулась к полке за второй кагемой. Ири взяла свою. – Повторяй за мной.

Киракия научилась не сразу. Лишь её третью попытку Ири сочла приемлемой, чего для первого раза было достаточно.

Глава V

1. 12.1481 г. Н.Э.

– А теперь, запишите свои имена. Без фамилий. –голос учительницы письменности звучал вкрадчиво-мягко, тихо, и осторожно. Две девочки по соседству взялись за кисточки, поочерёдно макнули их в чернильницу, и потянулись к своим табличкам. Киракия немного замешкалась.

– Извините… -немного неловко выдавила она из себя, виновато поглядев в глаза учительнице. Та сию секунду обратила на неё взор, слегка приподняв брови в молчаливом вопросе. – Моё имя записывается из двух иероглифов, или трёх? Просто значения получаются разными.

– Давай подумаем вместе! –живо отозвалась учительница, без малейшего упрёка в тоне. Она чуть вытянулась вперёд, приблизившись к Киракие. – Твоё имя звучит "Киракия". Но записать его можно по-разному. Если записать это имя символами "K'yi", "Rha", и "Kya", – то значение имени будет состоять из "Не согласна", "Мягкий металл", и "Борьба". –говорила она, записывая каждый символ элегантным почерком. Она наносила их на табличку отдельно друг от друга, как бы "препарируя" образуемое ими слово, тем самым наглядно демонстрируя предмет их разговора. – Какое же имя из этого получится? "Та, что идет вопреки; мягкий металл оказывающий сопротивление"? Думаешь, так задумывала твоё имя мама? –Киракия отрицательно помотала головой.

– Если добавить пару штрихов, -отвечала она вдумчиво, осторожными мазками кисти дополняя выведенные учительницей символы. – …то значения символов сложатся иначе, и образуют другой смысл. Теперь, это имя означает… "Гибкий металл, что, изгибаясь, сопротивляется".

– Молодец, Хойен! –одобрительно-тёплым тоном прокомментировала старания подопечной учительница, широко улыбнувшись. – Ты понимаешь язык письма так, как обучают им управляться девочек из старших классов! Это очень умелая манипуляция преображающими частицами. Это очень хорошо. Но здесь и сейчас, – это несколько не уместно. Не забывай: ты всё ещё в младших классах, и здесь от тебя требуется лишь знание первичных основ. Попробуй записать своё имя несколько проще.