Восемь шагов по прямой
Шрифт:
– Могут же быть обстоятельства...
– Знаю я ваши обстоятельства! Каждый из них, - тренер мотнул головой в сторону автобуса, - так и шарит глазами по сторонам. Дай только волю. Удержи их потом в узде. Чем ты лучше? Будешь тренером - поймешь.
– Я понимаю...
– Ничего ты не понимаешь! Ладно... Ночевать в городе не разрешаю, приедешь на базу к отбою. Все!
Автобус осветил переулок, тронулся с места и, мягко покачиваясь, понес тяжелый корпус вперед. Вскоре его красные стоп-сигналы исчезли за поворотом. Рогов направился к
– Вы?
– спросил он раздраженно.
– Что еще?
– Ничего, - растерянно ответили они.
– Что вы за мной ходите? Что вам надо? Целый день шляетесь! Привыкли бить баклуши!
Они стояли, держа руки в карманах и горбясь от холода. Было видно, как они замерзли, зуб на зуб не попадал.
– А ну марш отсюда! И чтоб я вас больше не видел!
– крикнул Рогов.
Они попятились, лица у них стали испуганными. Он сел в машину. Торопись, не теряй времени, не так много отпущено.
Возле машины уже никого не было. Он сидел в полумраке. Медленно, будто с великим трудом, он выжал сцепление, включил первую передачу и тронулся с места. Так на первой передаче он ехал вдоль тротуара, проехал несколько домов, прежде чем их увидел. Они быстро шли впереди, держа руки в карманах брюк и втянув головы в плечи; некоторое время он медленно ехал сзади, потом остановился и сидел неподвижно, уткнувшись в рулевое колесо. Они скрылись из виду, он догнал их через квартал. Машина поравнялась с ними и дала сигнал; они испугались, шарахнулись в сторону и застыли, вцепившись друг в друга. Он открыл дверцу и сказал:
– Ну и пугливые... Садитесь.
Они поняли, но страх еще не прошел и лица оставались напряженными.
– Садитесь, садитесь, подвезу, - повторил Рогов. Они все еще смотрели недоверчиво.
– Лезьте в машину!
Медленно и оцепенело они сели на заднее сиденье и настороженно застыли.
Машина шла по пустынному шоссе, было темно в поле по сторонам дороги, и только изредка появлялись и исчезали вдали огни; позади, где остался город, светилось небо.
– Вы и работаете там или только живете?
– спросил Рогов.
– Работаем, - ответил высокий.
– А когда заканчиваем, переезжаем на новое место, - добавил маленький.
– Значит, вы путешественники, - усмехнулся Рогов.
– Какие мы путешественники...
– махнул рукой маленький.
– А вы за границей часто бываете?
– Приходится...
– Вот бы поездить, - вздохнул высокий.
– Поездите, вся жизнь впереди, - успокоил его Рогов.
– Да где нам, - снова махнул рукой маленький.
– Мы в отпуск в деревню свою ездим, - сказал высокий.
– То крышу починить, то огород вскопать... Дело всегда находится.
Рогов подумал об этой давно забытой жизни. Она по-прежнему шла вокруг за какой-то чертой его существования - без аплодисментов и свиста, без постороннего одобрения или негодования,
– Жаль, наши все уже спят. Никто не поверит, что вы нас привезли, огорченно сказал маленький.
– И не докажешь, - подтвердил высокий.
– Докажете, - ответил Рогов, - я вам сувениры подарю.
– Он показал на маленькие конек и клюшку, висящие на ветровом стекле.
– Из Канады.
– Да?
– не поверили они и в избытке чувств толкнули друг друга.
– Вы местность знаете?
– спросил Рогов.
– Где сворачивать?
– Там башня, мы покажем, - ответил маленький.
Разговор оборвался, мальчики зевали, сонно терли глаза, потом он услыхал сзади сопение и в зеркале увидел, что они спят. Они спали в неудобных позах, привалившись друг к другу, рты их были приоткрыты, и лица выглядели совсем детскими.
Рогов доехал до поворота, притормозил, погасил фары и вылез, тихо прикрыв дверцу, чтобы не разбудить мальчишек. Он стоял, слушая тишину; вокруг была такая кромешная темнота, что, казалось, глубокая ночь окутала всю землю. Постепенно глаза привыкли, он различил далекие огни. Где-то лаяли собаки, доносились звуки гармони. Потом вдали запели девушки, пели протяжно, по-деревенски. Песня и гармонь удалялись в непроглядную черноту ночи. Рогов стоял и слушал, словно вспоминая то, что знал когда-то, но давно забыл.
Мальчишки спали на заднем сиденье, он постучал им и спросил:
– Здесь, что ли?
Они встрепенулись, заспанно выглянули и подтвердили:
– Здесь.
Рогов заметил вдруг неподвижные красные огни, необъяснимо висящие в темном небе. Он сел в машину и свернул на проселок. Свет фар скользнул по строительной площадке и осветил металлический вагон, увешанный плакатами по технике безопасности, штабеля труб и балок, железные бочки, лебедки; четыре массивные опоры поднимались из земли и уходили вверх.
– Здесь мы работаем, - сказал маленький.
– Наверху, - добавил высокий.
Рогов притормозил и посмотрел вверх, но ничего, кроме красных огней, не увидел. Он опустил стекло и высунул голову: лицо обдало вечерним полевым холодом. Рогов погасил фары и сразу же как будто окунулся в ночь. Кругом лежало темное поле, над которым высоко в небе неподвижно висели красные сигнальные огни.
– Хотите посмотреть?
– неожиданно предложил маленький и вылез.
Следом за ним вылезли высокий и Рогов.
В легкие попал холодный воздух. Рогов глубоко вздохнул, чувствуя его чистоту и свежесть. От дороги в сторону башни шел ухабистый проселок с глубокими колеями, выбитыми грузовиками.
Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.
– Вы ее собирали?
– спросил Рогов.
– Мы, - ответили они в один голос, а маленький добавил: - Это ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.
– Не страшно наверху?