Восемь
Шрифт:
Не раздумывая, я перепрыгнула через низкий парапет и распласталась на узком карнизе, пока Шариф со своими приспешниками бежали к лестнице в обход дома. Рука у меня ныла, огромный вес шахмат Монглана тянул в пропасть. Я чуть не выронила рюкзак. Рядом со мной была пропасть глубиной в сотню футов, я слышала, как далеко внизу о скалу бьются волны. Ветер крепчал. Я затаила дыхание и что было силы вцепилась в лямку рюкзака.
— Машина! — раздался вопль Шарифа. — Они бегут к машине!
Я услышала, как они топочут по скрипучей лестнице, выждала немного и решилась выглянуть. Совсем рядом раздался какой-то хруст.
Он рванулся ко мне и, с силой оттолкнувшись от земли, перепрыгнул через парапет. Я распласталась ничком, прижимаясь к камням… и тут он заорал. Опасливо приподняв голову, я увидела прямо перед своим носом мужской ботинок. Громила отчаянно пытался удержать равновесие, балансируя над пропастью на одной ноге. Ему это не удалось.
Не теряя больше ни секунды, я перелезла обратно, схватила Кариоку и бросилась к лестнице.
Поднялся сильный ветер — похоже, надвигался шторм. К своему ужасу, я увидела, как автомобиль Камиля сорвался с места, подняв облако пыли. Шариф и двое его подручных кинулись вдогонку, стреляя по шинам. Затем, к моему изумлению, «ситроен» резко затормозил, включил фары и дал задний ход. Трое злодеев поспешно отскочили с дороги, и автомобиль пронесся мимо них. Лили и Камиль возвращались за мной.
Я со всех ног кинулась вниз, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки. В одной руке у меня был Кариока, а в другой — мешок с фигурами. Я оказалась внизу одновременно с машиной. «Ситроен» затормозил, подняв облако пыли, дверь распахнулась, и я запрыгнула внутрь. Лили нажала на газ, когда я еще даже не успела закрыть дверь. Камиль сидел на заднем сиденье, высунув руку с пистолетом в окно. От грохота выстрелов можно было оглохнуть. Пока я пыталась закрыть дверь, я видела, как Шариф со своими людьми бегут следом за нами, — их машина стояла дальше по дороге, на краю порта. Когда мы проезжали мимо, Камиль начинил ее свинцом.
Лили и в лучшие времена не была сдержанным водителем, а сейчас она вела машину так, словно у нее была лицензия на убийство. Одолев на всех парах грунтовку, мы выехали на автостраду. Все молчали, затаив дыхание, Камиль беспрестанно оглядывался назад. Лили разогнала машину до скорости восемьдесят миль в час, затем девяносто. Когда она собралась перевалить за сто миль в час, впереди показался кордон. Лили ударила по тормозам.
— Красная кнопка на приборной доске! — заорал Камиль, стараясь перекричать визг шин.
Я потянулась и нажала упомянутую кнопку. По ушам ударил визг сирены, а на панели замерцала маленькая красная лампочка.
— Прекрасное оборудование! — бросила я через плечо Камилю, когда мы промчались мимо бросившихся врассыпную людей в форме.
Лили, отчаянно лавируя на большой скорости, преодолела кордон. Мелькнули и исчезли бледные лица с удивленно вытаращенными глазами.
— Пост министра дает некоторые преимущества, — скромно заметил Камиль. — Однако с другой стороны Сиди-Фрейдэк стоит еще один кордон.
— Торпеды к бою, машина — полный
Второй кордон мы преодолели как и первый, оставив стражей порядка в облаке пыли.
— Кстати, — сказала Лили, покосившись на Камиля в салонное зеркало, — мы ведь толком не знакомы. Я Лили Рэд. Слышала, вы знаете моего деда.
— Следи за дорогой, — рявкнула я, когда машина неожиданно завиляла на крутом спуске.
Мы ехали вдоль берега, и ветер был такой, что нас едва не сдувало.
— Мордехай с моим отцом были очень близкими друзьями, — сказал Камиль. — Возможно, мы с вашим дедом еще когда-нибудь встретимся. Пожалуйста, передавайте ему от меня самые лучшие пожелания.
Тут Камиль обернулся и уставился в заднее окно. Нас быстро догоняли фары какого-то автомобиля.
— Прибавь газу! — велела я Лили. — Настало время поразить нас своим водительским мастерством.
Камиль что-то пробормотал, держа под прицелом машину позади нас, которая тоже включила сигнальную сирену. Он пытался рассмотреть ее сквозь порывы ветра и пыли.
— Иисусе! Это копы…— охнула Лили, слегка сбросив газ.
— Гони! — сердито рявкнул Камиль через плечо.
Она послушно нажала на газ, «ситроен» чуть вильнул, но тут же выровнялся. Стрелка спидометра уперлась в отметку 200 километров в час. 120 миль в час, прикинула я. По такой извилистой дороге ни мы, ни наши преследователи не смогли бы ехать быстрее. Да и порывы ветра хлестали нас со всех сторон, усложняя задачу.
— Есть еще один путь в Казбах, — сказал Камиль, продолжая смотреть назад. — Он займет всего десять минут, придется срезать через Алжир. Но я знаю эти окраинные улочки гораздо лучше, чем наш друг Шариф. Эта дорога приведет нас в Казбах через… В общем, я знаю, как найти Минни,—тихо добавил он. — Это ведь дом моего отца.
— Минни Ренселаас живет в доме твоего отца? — закричала я. — Ты ничего не сказал мне об этом, когда мы были в горах.
— Мой отец держал дом в Казбахе для своих жен.
— Жен? — переспросила я.
— Минни Ренселаас — моя мачеха, — объяснил Камиль. — Мой отец был черным королем.
Наша машина покатилась по одной из боковых улочек, которые образовывали лабиринт верхней части Алжира. На языке у меня вертелся миллион вопросов, но я не отрывала глаз от машины Шарифа. Разумеется, стряхнуть преследователей с хвоста нам не удалось, но они отстали, света фар их автомобиля больше не было видно. Мы выскочили из машины и ринулись в лабиринт пешком.
Лили наступала на пятки Камилю, держась за его рукав, я старалась не отставать. Улочки были такие темные и узкие, что я споткнулась и чуть не упала.
— Я что-то не врубаюсь, — говорила Лили громким хриплым шепотом, пока я оглядывалась на предмет погони. — Если Минни была женой голландского консула Ренселааса, как могла она выйти замуж за твоего отца? Похоже, моногамия не слишком-то популярна в этих краях…
— Ренселаас умер во время революции, — ответил Камиль. — Минни было необходимо остаться в Алжире, и мой отец предложил ей свою защиту. Хотя они относились друг к другу очень тепло, по-дружески, даже любили друг друга, я подозреваю, что это был брак по расчету. Как бы там ни было, после свадьбы мой отец не прожил и года.