Вошь на гребешке
Шрифт:
– Враг врага, - поправила Милена, изучая паркет.
– Мило... ладно же, пусть так. Понимаем, вот главное. Мы имеем временно, на локальном участке территории и обстоятельств, общие интересы. Предлагаю их обсудить, оставив здешних людей в покое. Ты висишь на волоске, и имя ему - Влад. Расслоившийся слабак пока кое-как выживает в вашем мире - там он жалкий ком слизи. Я все знаю, видишь... у меня на руках лучшие карты - твоя жизнь и твой страх. У тебя нет ничего, кроме дара, который пока ограниченно полезен мне. В чем же мой интерес? Вот он. Та нелепая воительница, что отказалась от переговоров
Ваил был напряжен. Ваил говорил вкрадчиво и старался себя не раскрыть. Он наматывал ложь вокруг правды тонко, как упаковку на праздничный торт... Когда хрустящие слои зеркально блестят, пойди пойми, что внутри... А там пусто. Без особого дара, по звуку слов и дыхания понятно: именно пусто. Шаасов сожрал сам. Вниз ему нет пути, но понять это просто лишь тогда, когда не мешает страх. Сейчас именно страх Милены - главный козырь ваила. Надо не позволить понять: кроме страха есть еще тонкий ручеек мыслей. Осторожных, последовательных и спокойных.
Итак, ваил в западне, спасибо Черне. Все его связи с исподьем начисто отрезаны. Подлинный, спрягающий слои миров запад в исподье - сила шаасов, это известно. Хормы лишь подмастерья. Шаасы пробивают и контролируют тропы в Нитль и иные миры. Хлыщ-ваил лишь путешествует в золоченой карете. Он - изнанка востока, перевертыш дара, который течет в жилах Милены и который однажды сделал предателем вальза Астэра.
Сейчас ваил в отчаянном положении. Он затеял большую игру и почти проиграл, когда вместе с зенитным лучом распался и конус тьмы - всё в мире равновесно и взаимосвязано. Последний подлинный носитель корони Нитля знал это, позволяя зениту угаснуть.
Милена сглотнула ком ужаса. Как раз теперь она осознала с какой-то неоспоримой ясностью: зенитного луча нет! Ей не почудилось ранее, догадка верна... Лютые зимы тому доказательство, мягкость тона ваила - тоже. Он не хозяин, зачем ему один мирок? Он на грани выживания. Он в западне. Так недолго утратить место в иерархии. Ваил застрял на обочине дороги в никуда, он оскотинивается тут... то есть очеловечивается. От сравнения у Милены свело скулы.
– Заложи складку в мой мир, - негромко и вроде бы безразлично молвил ваил.
– Это будет доказательством твоей полезности. Просто... колодец. Почти такой, как ты норовила прорубить там, в загородном особняке, но испугалась и не сладила с силой. Опыта маловато, так?
– Сосем нет, - честно признала Милена свою бездарность в луче запада. Покосилась на ваила очень осторожно и снова уставилась в пол, дающий исключительно выгодные отражения людей, даже мимику лиц.
– Потребуется помощь. Поддержка при отстройке складки. Такую мог бы дать восток, но...
– Вы умудрились его запретить, - посетовал ваил.
– И вот еще: я возьму с тебя принятую в этом мире клятву на крови. Иди сюда, медленно. Ты понимаешь, что прыгать тебе некуда и что зал я выбрал с умом?
– Да.
– Любая глупость будет стоить жизни Владу. А значит, и тебе.
– Да.
– Любой сбой в системах наблюдения мои люди воспримут как команду отключить от жизнеобеспечения тело Влада. Это тоже, полагаю,
– Да.
На каждом шаге с правой ноги Милена выговаривала 'да'. От ужаса предстоящего делалось тошно, в животе мерз ком льда. Если Бэл паршивый прорицатель и вовсе не ждет... Если не думает о ней - несравненной, то число шагов до кресла равно числу шагов до смерти. Если Бэл дрянь, то и поделом ему, не дотянет до весны, угробит пламенный Файен. И Тэре конец, если не воспитала толкового ученика. Старая ведьма. Не жаль её, ничуть. Себя жаль. Ужас как жаль. И немного - Маришку. И самую малость...
– Хватит спотыкаться, ковер ровный, - ободрил ваил.
– Да.
Эхо каждый раз возвращалось чуть иное. Возле кресла ваила было не худшее по акустике место - и это в плюс. И ему, и его врагу. Люди у стен совсем каменные. Им промыли мозги ещё до появления Милены. Не слышат ни слова, не видят лишнего и реагируют только на четкие приказы.
Пространство вокруг ваила дрожит маревом, клубится и меняет свойства. Для человека Нитля - осязаемо и болезненно. Когда люди описывают в своих книгах смрад, сернистый дым, тьму и прочее, они опираются на опыт древних, менее цивилизованных, но более чутких. Милена вдыхает теперь - и не получает питательного воздуха. Всей кожей принимает жар, трет на языке едкую горечь. Моргает слепнущими глазами и не пытается скрыть страх: он питает ваила, он же помогает ненадолго спрятать свою суть.
'Как Черна подобралась к нему?' - бется в сознании резким пульсом.
– 'Как смогла? Опознать чудище, в его полной силе - уже немыслимо! А надо было сделать много больше: выследить, настичь и прожить так долго, чтобы исполнить необходимое'.
– Ты думаешь о той девчонке, - предположил ваил.
– Я играл с ней, вот почему подпустил вплотную. Сейчас её путь повторяешь ты, новая игрушка. Знаешь, где прежняя? Я утопил её. Сбросил на самое дно с камнем на шее. Было забавно. Не дергайся, руку вперед. Это не так уж больно.
– Да.
Голос в смраде чужого сознания и бессознания слышался глухо, несколько гулко. Милена дернула подбородок, повторяя птичий клевок-согласие Марка. Рука поползла вверх, преодолевая груз страха и сомнений. Ваил опытен. Он знает свой дар. Он быстр и поймет подвох, уже насторожился и вдыхает резко, нервно. Для ваила Нитль - тоже смрад и боль. Ему Нитль - тоже мерзость враждебного.
Милена сжала зубы и прыгнула, объединяя три последние шага в одно движение. Пришлось глянуть на ваила прямо, чтобы ладонь без ошибки обхватила его запястье и сжалась в замок. Сделано!
Кожу ожгло. Сразу всю ладонь стало разъедать болью. Ваил снова втянул носом и хмыкнул, отмечая намек на огорчение. Страха в нем не было, как не было и замешательства.
– Влад отключен, пуповина лопнула, - уточнил ваил.
– Поговорим перед последним мигом, скоротаем ожидание. Обычно удавка смерти туда, к вам, дотягивается не сразу.
– Давно отключен?
– На третьем твоем 'да', - с презрением бросил ваил.
– Что я, восток не разберу в десяти шагах? Глупый, младенческий и беззащитный восток... Так неудачно, мне был нужен запад. Не понимаю... я чуял запад. Пока у тебя еще есть шанс вцепиться в жизнь, я жду ответов и любезно держу тебя.