Восход Авроры

Кауфман Эми

— Принято, — мрачно отвечает Тай, жестом показывая нам укрыться за ящиками. — Кэт, раз абордажная группа пришвартовалась здесь, целься в крейсер. Это их отвлечет.

— Вас понял, — отвечает Кэт по коммуникатору громко и четко. — Запрещенный прием для мамочки на подходе. Буду целиться прямо в фабрику любви.

— Думаешь, они занимаются подобными вещами на таких кораблях? — интересуется Скарлет.

— Ну, до меня доходили слухи..

Двери лифта распахиваются и в грузовом отсеке появляется Первый Танет вместе с девушкой Сильрати, Аэдрой. С ними еще дюжина Сильдрати,

все двигаются медленно, слаженно, на всех традиционная одежда и у них оружие, такое же древнее, как и они сами. Кэл стоит рядом со мной за высокой грудой ящиков, и окрикивает их.

— Окружите порталы отсека. Мы будем прикрывать тыл.

— Мы не подчиняемся твоим приказам, Порождение Войны, — свирепо бросает Аэдра. — Как и приказам твоих земных зверушек, раз уж на то пошло. Это наша станция.

— Нам нужно объединиться, Аэдра, — спокойно отвечает Кэл. — Либо мы проиграем.

Аэдра отстает от других Сильдрати, и крадется к нам двоим. Кэл загораживает меня собой.

— Хотите объединиться? — Фиолетовое лезвие в ее руках подрагивает от энергии, идеально подходя к огню в ее глазах. — Когда твой вид разорвал весь мир на части?

— Ты ничего обо мне не знаешь, — отвечает Кэл. — Или чего мне стоило оказаться здесь.

Она поднимает руку, и я вижу татуировку на ее безымянном пальце. Кольцо со слезой внутри.

— Я знаю, что мой би`шемай мёртв из-за твоего вида, Порождение Войны. Он и весь наш мир мертвы.

— Аэдра! — Кричит Танет. — Сейчас не время для этого!

— Мы все вот-вот умрем, Танет! — Кричит она в ответ. — Лучшего времени не будет!

Она поворачивается к Кэлу, ее губы кривятся в усмешке.

— Твой путь усеян трупами, а твоя судьба в твоей крови.

— Чо`таа, — ледяным голосом отвечает Кэл. — Это не имеет никакого отношения к моей крови.

И в этот самый момент воздух покидает мои легкие.

Потому что..

Я уже видела это прежде..

Он стоит в точности так, как я видела в своем видении на Станции Авроры. Идеально уравновешен, хладнокровен, словно холодное оружие, на лице синяки, а в голосе презрение. Он произносит те же самые слова.

Этого не может быть…

Мои видения претворяются в жизнь.

Внезапно вся комната наполняется скрежещущим металлическим лязгом. Тут и без Финиана можно догадаться, что вражеский корабль пытается пристыковаться к внешнему шлюзу. Кэл отворачивается, и все взгляды устремляются к двери отсека. Девушка пытается воспользоваться подвернувшимся шансом, и взмахивает своим сияющим фиолетовым мечом.

— Встретимся в Пустоте, Порождение Войны.

Все замедляется. Словно весь мир погружается в заморозку, я вижу каждое мгновение и движение сквозь огни стробоскопа.

Я вижу то, что уже прежде видела.

Аэдра взмахнет клинком, вспышка лилового, как в моем видении, смертельный удар. Кэл начнет поворачиваться, но будет слишком поздно. Лезвие разрежет

его надвое, она вскрикнет и упадет прямо передо мной, а мои руки омоются кровью. Фиолетовой кровью.

Его кровью.

Я вижу это у себя в голове. Также ясно, как и стены вокруг. Я выставляю перед собой руки. И я знаю, что мне под силу изменить это.

Внезапно грузовой отсек озаряется белым слепящим светом. Я вскидываю руки. И хотя я довольно далеко от нее, Аэдра отлетает назад. Она врезается в стену, распластав руки в стороны. Как только она касается земли, правый глаз пронзает жгучая боль, вгрызаясь в голову. Тиски сжимает с неистовой силой, и давит, давит до тех пор, пока я не сворачиваюсь калачиком, мой крик заглушает металлический лязг дверей грузового отсека, из носа снова бежит кровь. Теплая и соленая на губах, капает на металлический пол. И Кэл оказывается передо мной, его губы шевелятся, а взгляд направлен прямо на меня.

— Духи Пустоты, — выдыхает он. — Твой глаз.

10

Финиан

Радио тихо бормочет в ушах, пока я борюсь с системами этого куска мусора. Зила, где-то слева от меня, молчаливо работает над улучшением нашего диапазона связи, я же один на один в жесточайшей битве с компьютерной сетью, которая старше и страшнее моего пра-пра-прадеда. Если этот кусок дерьма, именуемый станцией, собирается меня трахнуть, ему, сперва, придется угостить меня ужином.

Несокрушимые установили стыковочные зажимы, и теперь прорезают внешний корпус. Если я не найду способ отвлечь их от строительства новой двери в грузовом отсеке, нас с Зилой ожидает внезапное и очень непродолжительное повышение.

— Создателю стоит принять во внимание, что мы умерли во имя милосердной миссии. — Вставляю юниглас в порт, молясь, чтобы тот не оказался слишком современным, чтобы взаимодействовать с этой горой болтов и гаек. — Потому что мне понадобиться местечко, чтобы спрятаться, когда мои бабули и дедули доберутся до загробной жизни. Я даже не услышу, чем все это закончится.

Зила не отвечает, и когда я смотрю на нее, у нее снова то отсутствующее выражение лица, словно она вообще меня не слышала.

— Мои родители мертвы, — уныло произносит она.

Ну. Это убивает разговор на корню.

Я не понимаю эту девчонку. Не понимаю, как именно работает ее огромный мозг, или что она тут забыла, или почему она такая спокойная, если все мы вот-вот станем трупами, которые дрейфуют в открытом космосе. И видите ли, в этом и заключается наша проблема. Прямо здесь. Никто из нас технически неплох в том, что мы делаем. По отдельности, мы хороши, по-крайней мере, на бумаге. Просто кое-кто из нас не желал оказаться здесь, а кое-кому просто некуда было податься. Нас с ней не должны были назначить в один и тот же отряд.