Восход черного солнца
Шрифт:
И перед ними предстал Моргот в сиянии всех своих огней.
Звезды. Первым впечатлением Дэмьена была мысль о вселенной, заполненной звездами, сквозь сияние которых они сейчас плыли. На обеих сторонах кратера, на лесистых склонах мерцали тысячи и тысячи огней: фонари, огни очагов, маяки и просто костры. Свет отражался в волнах прибоя, свет обрисовывал выступы кратера, свет лился с каждой лодки и каждого причала — и все это тысячекратно отражалось в темных волнах залива, дробясь и танцуя в ритме прибоя. Они плыли по огромной чаше, наполненной звездами, по темному летнему небу.
Дэмьен услышал легкие шаги. Кто-то подошел к нему. Но никто, даже Таррант, не мог бы оторвать его от величественного зрелища.
— Добро пожаловать на север, — тихо сказали сзади.
Цветные фонарики отмечали каждое судно в заливе; их капитан наполнил свой фонарь цветным маслом, и красные искры заплясали на волнах по обе стороны корабля.
— Неплохо, а? Здесь лучшее пиво в восточных землях, бьюсь об заклад. Из Иаганны.
— Иаганны?
— Из Леса, — пояснил Сензи.
Они с Сиани вместе вышли посмотреть на море, залитое алым огнем.
— В Лесу делают пиво?
Капитан усмехнулся:
— Вы можете придумать что-нибудь более нужное, чем хорошее пиво?
В заливе царила такая суета, что Дэмьен подумал, что, наверное, все это походит на Землю — место, где нет особых опасностей, где можно заниматься делом и развлекаться когда угодно, а не только в определенные часы. И какая Земля сейчас? Когда улетали первые колонисты, она наполовину была закована в сталь и бетон. Сколько десятков тысяч лет прошло с тех пор? Колонисты преодолели треть Галактики в анабиозе, пока добрались сюда, а сколько лет прошло на Земле? Дэмьен знал теорию и так же хорошо знал, что все истинное знание о перемещениях меж звезд потеряно во времена Первого Жертвоприношения. Остались одни лишь догадки.
«Сила жертвоприношения, — писал Пророк, — прямо пропорциональна ценности того, чем жертвуешь».
«И Ян Каска знал это лучше любого другого, — с горечью подумал Дэмьен. — И хорошо понимал эту взаимосвязь. Если бы его могли остановить…» Не было смысла продолжать мысль, и он понимал это. Что сделано, то сделано. Если бы сожаление могло вернуть корабль землян назад, это было бы сделано давным-давно.
Проведя свой корабль сквозь причудливое переплетение света и тени, капитан причалил к нужному пирсу, и толчок о причал прервал их раздумья. Лошади в изумлении медленно подняли головы, и Дэмьен с друзьями поспешили увести их на причал, пока животные снова не занервничали. Потом Дэмьен вернулся на борт, чтобы расплатиться с капитаном за перевозку, и увидел Джеральда Тарранта, вынимающего монеты из бархатного кошелька. По виду золотые.
— Это не обязательно…
— Лес хорошо платит своим слугам, — коротко бросил Таррант. — Поэтому люди готовы работать на нас в любое, даже самое неподходящее время. — Он искоса посмотрел на Дэмьена, и его светлые глаза блеснули: — Это однаиз причин.
— Дэмьен! — Сиани вела по причалу свою лошадь. Рядом с ней шагал человек в форме.
— Полиция?
— Скорее таможня. — Таррант убрал кошелек под тунику и поправил воротник, приоткрыв золотой медальон, таинственно поблескивавший
— Что-нибудь непредвиденное? — резко спросил Дэмьен.
Таррант усмехнулся:
— Имеете в виду, будто я могу что-либо оставить на волю случая? Нет, священник. По крайней мере, до тех пор, пока это от меня зависит.
Он отправился поговорить с таможенником, и, когда он оказался за пределами слышимости, Дэмьен подошел к Сиани помочь ей побыстрее навьючить поклажу на лошадей.
— Интересный человек, — тихо произнес священник.
— Да ты ревнуешь!
Он отступил на шаг и застыл, пораженный. Сиани затянула последний узел и повернулась к нему.
— Да, ревнуешь. — Она улыбалась, не насмешливо, а с мягким юмором.
«Вот оно, начало», — подумал Дэмьен.
— Признавайся!
И неожиданно он захотел ее. Так же, как тогда, в Джаггернауте. Он захотел пробудить ту, прежнюю Сиани, что жила в его памяти. Он хотел раздуть потухшие угольки, вернуть ее к жизни. И пусть она взглянет на него и улыбнется, как прежде… И то прекрасное чувство снова возникнет между ними, чтобы связать и объединить их, назло Тарранту, ракхам и всем бедам.
Внезапный порыв чувств заставил его задохнуться.
— К Тарранту? — спросил он с нажимом.
— Признайся же! — настаивала она.
— Ревную, я?
— Дэмьен! — Она шагнула к нему и дотронулась до его щеки, покрытой многодневной щетиной. — Женщины чувствуют такое. Ты думаешь, это незаметно? — Ее глаза сияли, и они были такие живые, что она действительно казалась прежней Сиани. — Знаешь, тебе не хватает проницательности.
Он хотел ответить, но тут Сензи дипломатично кашлянул: Таррант возвращался. Дэмьен отступил от Сиани на менее интимное расстояние, но на лице его был написан безмолвный вызов, когда он повернулся к слуге Охотника, и священник знал, что тот, без сомнения, все поймет.
— Вы можете взять след? — резко спросил он.
— Не могу, — отозвался Таррант. — По крайней мере, не здесь. Действующий вулкан излучает свое собственное Фэа, и это плюс сила северных потоков не позволяет узнать след наверняка. — Он посмотрел вверх, на темный контур конуса, очерченный огоньками. — Может быть, оттуда получится… Может быть. Здесь где-то должна быть гостиница. Вам троим нужно отдохнуть.
Он двинулся к узкой пристани, но Дэмьен остановил его.
— Действующийвулкан? — воскликнул он. — Я думал, Моргот давно погас. Вы хотите сказать, что он может… может рвануть у нас под ногами?
— Имеете в виду — начать извергаться? Если вулкан потухший, извержения быть не может. Но в сейсмической зоне все иначе. Все, что мы знаем о Морготе, это то, что за время, пока люди живут на Эрне, он ни разу не извергался. А это около тысячи двухсот лет. Но с точки зрения геологии для планеты это ничто. Периоды жизнедеятельности вулканов бывают намного длиннее. Десять тысяч лет, сто тысяч лет, и даже больше. — Он улыбнулся: — Или, например, тысяча двести один год. Так что, если вы хотите поесть и где-нибудь остановиться, пойдемте. Кто знает, что случится через час?