Восход Черной луны
Шрифт:
Она сорвалась с места и, схватив охапку купюр, выскочила в открытую дверь балкона и бросила деньги вниз.
Сначала Роман потерял дар речи. Он хлопал глазами и жадно хватал ртом воздух. Но потом он пришел в себя и разразился такой грубой бранью, какой Ирина еще не слышала от него.
— Ты что, дура, с ума сошла?! Это же деньги! Ты хоть знаешь, сколько ты сейчас выбросила моего труда?
— Я знаю, сколько я выбросила свою страданий! — бесстрашно ответствовала Ирина, пятясь от наступающего на нее мужа. — Я думала, ты приехал домой, к любимой жене, а оказывается, тебе
Роман продолжал наступать на нее. Кулаки его сжались, глаза хищно сузились, желваки заходили на скулах.
— Что? Ударить хочешь? — громко закричала Ирина. — Смотри, я буду оказывать сопротивление! Этот процесс может затянуться, а тем временем твои денежки тю-тю. Лучше возьми фонарик и беги под балкон.
Роман сплюнул, выругался и выбежал из квартиры. Через некоторое время он вернулся и вполне доброжелательно сообщил:
— Если я не ошибаюсь, — все деньги оказались на месте. Дай бог здоровья тому, кто поставил уличный фонарь под наш балкон.
Ирина ощутила разочарование.
— Жаль, — холодно сказала она. — Надо было их разорвать.
— Иринчик… — устремился к ней Роман. — Не сердись ты на меня.
Она отшатнулась и прошептала:
— Лучше не подходи.
Глава 26
После этого случая Роман стал более, внимателен, снова нежен, но Ирина уже ощущала в обществе мужа такое же одиночество, как раньше во время его отсутствия. Она уже не верила в его любовь. Каждое ласковое слово казалось лживым. Перед глазами слишком часто возникала одна и та же картина: Роман, жадно пересчитывающий на брачном ложе пачки денег.
На все его оправдания и доводы она неизменно отвечала:
— Мужчина, разлученный с любимой женой на неделю, не этим должен был заниматься на кровати по возвращении домой.
Ирина уже не тяготилась одиночеством. Когда муж уходил по своим таинственным делам, она доставала учебники и принималась грызть гранит наук.
— На следующий год буду поступать в мединститут, — твердо решила Ирина.
* * *
Рождение сына ознаменовалось шумным приездом Надуевых, их щедрыми посулами новорожденному домов, дач и машин в будущем и набором ситцевых пеленок в настоящем.
К удивлению Ирины, Роман проявлял к сыну гораздо меньше внимания, чем она ожидала. На ее упреки отвечал:
— Боюсь я маленьких детей. Вот подрастет, тогда другое дело.
После рождения сына в отношениях супругов ничего не изменилось, разве что Роман еще реже стал бывать дома. Ирина устала интересоваться, когда же он начнет делать из нее самую счастливую женщину в мире, как обещал
Однажды он не нашел чистой рубашки и попытался устроить по этому поводу скандал, но она спокойно ответила:
— Почему ты решил, что я должна тебе стирать?
— А кто же должен это делать? — искренне изумился Роман.
— Тот, кто меньше времени уделяет семье. Я не могу разорваться на части. Обслуживаю себя, ребенка, да еще и тебя?
— Но ты же видишь, что я с утра до вечера работаю. Еле ноги домой приношу.
— Вижу. Но проку от твоих походов — чуть. Этак и я могу приходить за полночь, а ты мне свежее белье стели и ужин в постель подавай за сто рублей в месяц.
Роман злорадно ухмыльнулся.
— Ты же противница больших денег, — ехидно произнес он.
— Может быть, но и сторонницей бесплатного труда я тоже никогда не была. Попробуй заведи за сто рублей в месяц наложницу, няньку, прачку, кухарку и горничную одновременно. Боюсь, ее не будет интересовать, сколько времени ты проводишь в работе и как устаешь. А большей суммы я еще ни разу от тебя не получала со дня нашей свадьбы.
Роман не ожидал такого бунта и даже растерялся.
— Ты что, Иришка, считаешь что я жадничаю? Я пашу как проклятый! Все деньги вкладываю в дело! Это же наше с тобой будущее! Через несколько лет мы будем очень богаты и уже наверняка. Я и себе во всем отказываю ради дела, ради будущего…
Ирина метнулась в прихожую и вернулась со старыми сапогами в руках.
— Вот, видишь? Через несколько месяцев я в это будущее буду шагать по лужам с дырками на носках! — со слезами в голосе выкрикнула она и уже тише добавила: — Если, конечно, мама не купит мне новые сапожки.
Роман взглянул на сапоги, своими оторванными подошвами нагло требующие каши, и виноватым голосом сказал:
— Откуда же я мог знать? Ты же молчишь… Купим, завтра же купим тебе… Черт! Завтра я уезжаю.
— Вот, вот, — грустно вздохнула Ирина. — Не могу больше так жить. Я не знаю, чем ты занимаешься. У тебя постоянно «крутятся в обороте» крупные суммы, к которым нельзя Даже прикоснуться, ты куда-то уезжаешь, откуда-то приезжаешь. Звонят какие-то незнакомые люди, передают какие-то пароли… Может, ты агент иностранной разведки? Зачем мы тянем эту лямку? Я давно уже тебе не нужна! Мы и спим-то вместе через раз, господи, какой там через раз! Через месяц! Ты меня не любишь…
Роман схватил Ирину на руки и долгим поцелуем прервал ее обвинения. Она пыталась вырваться.
— Вот и сейчас ты… — хотела продолжить она, но он снова взял ее губы в плен.
Положив жену на кровать, он нежными поцелуями покрыл ее лицо, руки, волосы, приговаривая:
— Кто тут глупый? Кто тут скандалит?
Ирина некоторое время стремилась отбиваться, но потом обессилено откинулась на покрывало и разрыдалась.
— Родная, я виноват. Увлекся работой, бросил жену одну, вот ты и одичала. Прости. Я тороплюсь, хочу все сразу…