Восход Черной луны
Шрифт:
Принесли шампанское. Первый бокал Ирина выпила залпом и опять удивилась, что испытала настоящее наслаждение.
«Хорошо сидим, — весело подумала она. — И в самом деле, что это я записалась в монахини. Как только Роман вернется из своей очередной командировки, сразу же потребую, чтобы „вывел меня в люди“».
Официант торопливо уставлял стол закусками и напитками. Мужчины балагурили наперебой, явно стараясь понравиться Ирине. Светлана захлопала в ладоши и громко произнесла:
— Танцуют все! Слышите? Все! Дамы приглашают кавалеров!
Их
— Чужих кавалеров! Я вот, например, присмотрела себе уже. Правда, у него на коленях устроилась какая-то восьмиклассница, ну да ничего, мы девушки со стажем, легко ее потесним. Правда, подружка? — она шаловливо подмигнула Ирине. — Смотри, видишь во-он того красавца. Иду приглашать.
Она показала в противоположный угол зала. Ирина с улыбкой повернула голову, и в глазах у нее потемнело. В полумраке рядом с эстрадой сидел ее Роман и с видимым удовольствием тискал расположившуюся на его коленях юную шикарно разодетую особу.
Глава 27
Реакция обманутой жены была неожиданна даже для Светланы. Ирину стошнило прямо там, где она сидела. Бедняжка еле успела наклонить голову вниз, чтобы не испачкать платье.
Компания переполошилась. Виталий мгновенно вызвал официанта. Пока девушки провожали Ирину до туалета и обратно, у их столика был наведен полный порядок.
— Это шампанское! — заботливо приговаривал Виталий сконфуженной и потерянной Ирине. — Я же предупреждал — это такая дрянь! Надо пить только коньяк.
Он уже наполнял рюмку и любезно предлагал своей даме:
— Выпейте, вам сразу станет легче.
— А пожалуй, и выпью, — воскликнула дама и одним махом опрокинула рюмку в рот. Ирина крепче сухого вина не пробовала еще в своей жизни напитков и потому тут же захмелела. На душе стало несколько легче.
— Что же ты не идешь приглашать того кавалера? — спросила она Светлану, глядя на нее в упор.
— Передумала, — не моргнув глазом ответила та. — Он не в моем вкусе.
Ирина понимала, что коварная подруга подстроила эту встречу, случайно обнаружив Романа в обществе юной девицы, но ни злобы, ни далее обиды не испытывала к Светлане.
— Что ж, — равнодушно подумала Ирина, — Светик отомстила мне. Теперь мы квиты. Но радости ей это не доставило.
Она игриво взглянула на Виталия и кокетливо предложила:
— Потанцуем?
— Потанцуем, — охотно откликнулся он и тут же вскочил с места.
Ирина обвила шею своего кавалера руками,
Они кружились у самой эстрады, платье Ирины едва не задевало Романа, но тот был так увлечен своей красоткой, что упорно не замечал жены.
— Хочу кататься по городу! — капризным тоном достаточно громко требовала девица. — И не только кататься, а как в прошлый раз. Тебе же хорошо было? Признайся, котик! Ведь правда? Хорошо?
— О да! Любовь моя! Ты была на высоте! Само неистовство!
Ирине хотелось наброситься и на девицу и на мужа, надавать им пощечин.
Она с трудом сдерживалась. Оскорбленное самолюбие помогало ей в этом.
— Кататься! Немедленно кататься! Иначе я больше тебя не люблю! — извивалась девица на коленях Романа.
— Сейчас вызову такси…
— Фуу! На такси я не поеду! Трахаться в присутствии водилы?! За кого ты меня принимаешь?
Красотка засунула пальчик в рот, прикусила его белыми зубками и вульгарно изображала то ли порнозвезду, то ли маленькую несмышленую девочку.
— Но я не могу вести машину. Я уже много выпил, дорогая, — пытался образумить свою «Дюймовочку» Роман.
Ирине стало досадно, что он не обращает на нее никакого внимания.
— Почему вы молчите? — обратилась она к Виталию.
— Наслаждаюсь вашим присутствием, — изобретательно ответил он.
— Расскажите мне что-нибудь веселое.
Виталий рассказал старый глупый анекдот, от которого в лучшем случае можно было широко зевнуть, но Ирина проявила мужество и громко-громко расхохоталась, чем немало удивила даже самого рассказчика.
Но старания ее были напрасны. Роман даже не оглянулся в их сторону.
«Надо же, как он поглощен своей ночной бабочкой, — ревниво страдала Ирина. — Убеждена, что все эти шикарные шмотки он купил ей на деньги, изъятые их его легендарного „Дела“, которое вот-вот должно сотворить из меня богатую и самую счастливую в мире женщину. Нет, но какая наглость! Как эта амеба рвется на наш свадебный подарок, на наш „Вольво“. Пристрастилась, видимо, в нем трахаться. Однако эта инфузория довольно-таки длинная. Куда же она в машине ноги девает? Как в том анекдоте, в окно, что ли?»
И тут только Ирина вспомнила, что сама она в этом «Вольво» ездила всего несколько раз. Роман все время занят и потому в основном приходилось возить с базара сумки на общественном транспорте. Ей стало до боли обидно. «До боли» не фигурально, не так как обычно говорят, на самом деле не испытывая никакой боли, а лишь преувеличивая. Ирина ощутила обиду как самую настоящую боль, сковавшую грудь свинцовым обручем так, что вздохнуть было просто невозможно.
«Ну что ж, дорогой мой муженек, — злорадно подумала она, — раз любишь, значит, горе пополам. Посмотрим, как-то сейчас почувствуешь себя ты».