Восход Ганимеда
Шрифт:
– Что за объект? – присев на корточки подле кресла, уточнил Семен.
– Не знаю… – мучительно выдавил Хогинс. – Я всего лишь рядовой, компьютерный техник… понимаете?
Семен кивнул.
– Понимаю. Но сейчас нам важно знать все, что знаешь ты.
Губы Марка дрогнули и искривились.
– Они напали на нас… – порывисто ответил он. – Это было страшно… – Его бледные черты внезапно исказила мука каких-то близких воспоминаний. – Броган… Шеборт… все… все погибли!!! – Он вдруг попытался вскочить, будто только сейчас до него окончательно дошел страшный смысл
– Я не могу больше… – внезапно простонал он.
– Успокойся… – Тон Семена был тверд, но неубедителен. Он просто не знал, что делать дальше. Они пришли сюда в надежде на какую-то роковую ошибку, устранение которой еще может спасти колонию, и что?! Что они увидели?! Трупы людей и единственного, находящегося на грани безумия очевидца?!
– Кто напал на вас? – предупредив вопрос Лады, спросил Семен.
Глаза Хогинса подернулись мутной поволокой.
– Какие-то твари… Я не могу описать их… Я не хочу вспоминать об этом! – вдруг истерично выкрикнул он. – Мы должны убираться отсюда… Пусть за нами пришлют модуль! – внезапно взмолился он, словно не понимал, что не во власти спасших его людей распоряжаться челноками с борта «Трумэна».
– Ваш командир не отвечает на вызовы, – мрачно осведомил его Семен. – Он считает, что весь десант погиб, и собирается стереть с лица земли это место.
Хогинс на секунду умолк, переводя свой помутившийся взгляд с Лады на Семена и обратно.
– Спроси его, было ли у этих, как он выражается, «тварей» какое-то огнестрельное оружие? – попросила Лада.
Семен кивнул, переводя ее вопрос на английский.
Глаза Марка удивленно выпучились.
– О чем вы говорите?! – взорвался он. – Какое оружие?! Вы бы видели их, они… они… ужасны!
– Он спрашивает, что за оружие ты имеешь в виду… – прокомментировал Семен, но Лада, очевидно, сама догадалась о смысле реакции Хогинса.
– Я имею в виду вот это! – с внезапной жесткостью в голосе, резко ответила она, откинув полог брезентового полотнища, которым они с Семеном укрыли труп лейтенанта Брогана.
Марк искоса посмотрел на труп и хотел отвернуться, но Лада неожиданно схватила его за шейное кольцо скафандра, заставив смотреть на безуспешно обработанные ею пулевые отверстия в теле лейтенанта.
– Кто сделал вот это? Пришельцы?
Семен едва успевал переводить этот жестокий, сумасшедший диалог.
– Нет! Нет!!! – пытаясь вырваться, хрипел Хогинс. – Я не знаю! Они просто шли, тянули к нам свои руки! Это было ужасно, поверьте! Я не знаю, кто начал стрелять… Отпустите меня… Ради бога… Я не могу больше!
– Отпусти его!
Лада посмотрела на Семена, потом медленно разжала пальцы и отошла в сторону.
Все это выглядело дико… неправильно… жестоко, и в то же время Семен, на которого внезапно обрушился поток новых и страшных впечатлений, никак не мог отделаться от чувства, что и они, и те, кто погиб тут, и бессильно уронивший
– Я не смог попасть ни в одного из них… – внезапно произнес в наступившей тишине Марк. – Я хотел, но не мог…
– Почему? – резко обернувшись, спросил Семен.
– Их не убить… Они… Они как будто состоят из этого проклятого тумана!
– А вы попробовали НЕ УБИВАТЬ их? – Голос Лады прозвучал совершенно глухо. – Чем они спровоцировали атаку? Они напали? Разрушили что-то на станции?
Лицо Хогинса побледнело еще больше, когда Семен дословно перевел ему вопрос.
– Я не видел… – упрямо ответил он. – Но если не они, то кто убил всех?! – внезапно вскинув голову, выкрикнул он. – КТО?!!
– Страх. – Ответ Лады прозвучал, как некий осмысленный, страшный вердикт.
Семен почувствовал, что к нему возвращается ледяной озноб, когда он переводил Марку ее лаконичный ответ.
– Скажи ей, если она такая крутая, пусть пойдет и посмотрит сама! – уже не владея эмоциями, выкрикнул Хогинс. – Пусть посмотрит в глаза СВОЕМУ СТРАХУ!
И тут же, не дождавшись перевода, он вдруг затравленно обмяк, умоляюще посмотрев на Семена:
– Нет… Ради бога, не уходите!.. Не бросайте меня тут!.. Я больше не вынесу!..
Сколько раз за такую недолгую жизнь судьба загоняла ее в тупик? Лада не могла и не хотела отвечать на данный вопрос – помнить, считать и копить собственные потери не входило в ее привычку, да и тех накапливалось так много, что ни одна здоровая память не стала бы хранить в себе отстой таких воспоминаний.
Воспоминаний, из которых на протяжении многих лет складывалось ее понимание жизни…
Мрак, освещенный лишь двумя вспышками света. Источником одной был Антон… Второй – Семен и его семья.
Слишком мало, чтобы любить людей? Слишком ничтожно, чтобы добровольно подвергаться риску, страдать, а быть может, умереть?
А кем была она сама для Антона Петровича Колвина? Для Семена, который выбрал место рядом с ней, в кабине внедорожника, поменяв его на призрачную, но НАДЕЖДУ – спастись, покинув Ганимед на стартовавшем челноке?
Она обернулась, посмотрев на него влажными от непрошеных слез глазами.
Где проходила черта, за которой остался затравленный жизнью зверек и началась та Лада, что смотрела сейчас помутившимся взором на человека, которого знала, в общей сложности, всего несколько дней, но который уже стал ей так дорог, как никто из живущих?
Возможно, этот Рубикон был пройден в руинах старого блокпоста в Таджикистане? Или в тот момент, когда она выскользнула из дверей его дома, так и не произведя рокового выстрела?
Лада не знала, и, собственно, сейчас для нее не были важны рубежи и даты, – важным оставалось другое: она научилась МЫСЛИТЬ, оценивать свои и чужие поступки, а не просто плыть, отдаваясь слепому течению обстоятельств. В этом была ее сила и ее слабость, но так или иначе, она хотела пройти свой путь до конца, и это был сознательный выбор.