Восход Левиафана
Шрифт:
– А что происходит, когда сближаются два исключения?
– Эрешкигаль оперлась о край ложа и по-кошачьи грациозно приблизилась к Эрре с бокалом в руке, остановившись так близко, что он мог уловить ее холодное, но терпкое от вина дыхание.
– Мудрецы с севера говорят, что они неминуемо отталкиваются.
– Лгут, - прошептал Эрра, одним слитным движением обхватывая Эрешкигаль за талию и увлекая на ложе. Теперь он оказался сверху.
– Все лгут.
– А ты?
– она отбросила бокал и хрустальные осколки со звоном разлетелись по каменному полу. Ее руки скользнули по его груди и обхватили голову, нежно, но сильно.
– Никогда, - ответил он, отбрасывая свой бокал.
–
Эрру действительно трудно было обвинить во лжи. Ведь он ничего не обещал, поэтому счел закономерной ситуацию, когда однажды просто покинул каменные лабиринты Ир-каллы. Тем более, что у него был отличный повод - Хаммурапи покорял Элам, а там, говорят, жил древний и сильный бог, которого надлежало порешить быстро и желательно - демонстративно.
– И что я мог поделать?
– позже говорил он Таммузу и Нергалу. Они сидели на каменных плитах залитой солнцем террасы у самого края летучего острова. Это был остров Нергала, с которым Эрра сошелся ближе остальных. Быть может, потому, что Нергал тоже не появлялся в обществе богов без бокала небесного вина в руке? Или потому, что в его матово-голубых глазах, напоминавших кабошон из звездчатого сапфира, было место страсти, но едва ли находилось место верности?..
– Так уже было, не раз, и все вы отлично знаете об этом, - продолжал Эрра, в буквальном смысле изливая душу своим божественным друзьям.
– Это как битва, понимаете? Смысл в том, чтобы выиграть! Я захватываю крепости и города, но я не восстанавливаю их после, я не правлю ими. Я - воин, а не правитель!
– Едва ли кто-то сомневается в этом, - с двусмысленной полуулыбкой уронил Таммуз. Романтик по своей сути он был полной противоположностью Эрры. Тем не менее, эти два бога отлично сдружились. Да и Таммуз нередко изливал душу Эрре, неизменно - о своих душевных терзания по-поводу Инанны. К которой, кстати, Эрра даже не приближался, ибо узы мужской дружбы считал нерушимыми.
– Но дело то в другом, - подхватил Нергал с глубоким вздохом. Эрра отлично знал (да и все знали), что Нергал многие столетия беззаветно влюблен в Эрешкигаль, но едва ли его чувство было взаимным. Эрра вообще оказался первым, кого богиня подземного мира впустила в чертоги Ир-калла, она так и сказала: «А ты ведь первый, кто здесь оказался». На что бог войны высокомерно заметил: «Надеюсь сегодня еще не раз услышать эти слова». А потом они соскользнули с мягкого, но слишком узкого ложа и улеглись на каменном полу, раскидав по нему шкуры.
– Дело в том, - продолжил Нергал.
– Что в этот раз ты обидел богиню, которую обижать не стоило. Ты тронул ее сердце, понимаешь? Отчего так вышло - не ответит никто, но она действительно открылась тебе. И что ты сделал дальше? То же, что делал со всеми другими богинями. Ты просто ушел.
– Что, в принципе, закономерно, - вновь улыбнулся Таммуз. Эрра взглянул на него и поднял свой бокал, Таммуз кивнул и они выпили.
– Я понимаю, - задумчиво протянул Эрра.
– Энлиль прислушивается к ней. Ее чтут не только здесь, но и далеко на западе, в землях халдеев. Самый неблагоприятный исход?
– Ты больше не сможешь покровительствовать Хаммурапи и его воинам, - без запинки ответил Таммуз, который отлично знал своего отца.
– Это несправедливо, но Эрешкигаль добьется такого приговора. Из мести. Рано или поздно отец уступит, это вопрос времени.
– Воистину, - вздохнул
– Боги что люди... Что женщина, что богиня - лучше не злить...
Но у Эрры в голове уже родился план, как исправить ситуацию. План был не самый честный, но гарантировал грандиозный шухер, в результате которого многое могло поменяться, а главное - Эрешкигаль отстала бы от него. Эрру знали как могучего и неистового воина, а потому - часто недооценивали. Никто из них не ведал войны и не понимал, что его главным оружием всегда оставалась хитрость, ибо плох тот воин, что полагается лишь на свою мощь.
Они покинули террасу и вернулись во дворец, где присутствовали едва ли все боги шумеро-аккадского пантеона. Было много смеха, небесного вина и божественных развлечений, но нигде не было Эрешкигаль. Эрра продолжал методично спаивать Нергала, потихоньку распаляя его ревность. Он понимал, что рискует, но был уверен, что достаточно знает тех, с кем собирался сыграть в смертельную игру.
В итоге, Нергал не сдержался и стал во всеуслышание называть Эрешкигаль распутной девкой (о, пожалуй, это был самый безобидный из озвученных им оборотов!). В нем играли злость, ревность, столетьями подавляемая страсть. Он обвинял великую подземную госпожу в том, что она тысячу лет отвечала холодом на его попытки разжечь в ее сердце пламя любви, но тут же растаяла «как смертная бабенка», едва явился «этот недалекий гордец». Эрра лишь улыбался, не в силах обижаться на друга. Тем более, что он фактически сам вынудил Нергала к подобным инсинуациям.
Вскоре явилась Эрешкигаль. Разумеется, она все отлично слышала, но едва ли понимала, кто на самом деле стоит за порывами Нергала.
– Твои обвинения слишком жестоки, чтобы я могла списать их на твое состояние, бог разрушительного света, - проговорила она ледяным тоном, выйдя на середину зала.
– Посему я вижу лишь один выход - поединок. И если я одержу верх над тобой, ты не просто извинишься. Ты покинешь эти земли. Навсегда.
По залу, мгновенно утопленному в тишине, прокатилась волна перешептываний. Лишь Эрра задумчиво елозил пятерней по лицу, скрывая удовлетворенную улыбку. Он отлично «обработал» Нергала и знал, что будет дальше.
– Я принимаю твой вызов!
– выкрикнул опьяненный бог и на миг его мутный взор прояснился. Он был готов на это, он был готов проиграть и уйти, чтобы больше не терзать свою душу несбыточными надеждами. Тем более, что все отлично понимали - он не противник Эрешкигаль, тягаться с ней могут разве что Эрра да Мардук.
– Но и у меня есть условие.
Эрешкигаль рассмеялась. Эрре ее смех напомнил звон разбитых хрустальных бокалов. Это был звон разрушения.
– Условие?
– отсмеявшись, спросила она.
– Либо ты действительно слишком пьян, либо твоему мужеству может позавидовать сам Мадрук!
– она осознанно поставила в пример Мардука, а не Эрру, даже не взглянув на последнего. Это было ошибкой.
– Что ж, говори! Любое условие я приму.
– Если выиграю я, - прошипел Нергал.
– Ты станешь моей женой.
Это был удар ниже пояса. Но Эрешкигаль не могла взять свои слова обратно. На миг в ее глазах мелькнуло непонимание, шок всего на один удар смертного сердца вывел ее из равновесия. Возможно, если бы в эту секунду она взглянула на Эрру - ей бы открылась истина. Но властительница подземного мира не удостоила бывшего любовника вниманием. Она взяла себя в руки, гордо вскинула голову и кивнула.
– Биться будем на рассвете, - в ее словах звучал лед. Вековечный лед, в который неминуемо обращается влага, рискнувшая пробиться слишком глубоко в подгорные пещеры.
– В моих чертогах.