Восход Луны

Гепард Лайри

– Умбриэль постоянно сопровождала меня в астральных поисках. Когда я попала в твои сны и сходила с ума от ужаса увиденного - она выдрала меня оттуда практически силой и, ты едва ли поверишь этому - отхлестала крылом по морде. Хоть ее саму чуть не колотило от боли и гнева, и я даже представить не могу, чего ей стоило не только сдержаться самой, но еще и меня удержать от немедленного ментального изничтожения этой двуногой мрази.

– Знаючи Умбри, можно порадоваться, что все это происходило во снах. Она и наяву способна отхлестать, если сочтет нужным. Правда… насчет

самого Лайри можно было как-то и предупредить.

– Лайри, к счастью, готов был ехать в любую ночь, я подняла его сразу, как поняла, что хозяин твой, замученный видением умершего аликорна, не лег спать. Вот только на Эквусе в это время был день, и чтоб следить за событиями и свести всех вас в нужной точке пространства на Земле, мне пришлось внезапно объявить себе выходной. Видеть выражения морд министров - было бесценно!

– В итоге, благодаря твоей гениальной расчетливости, пропавший аликорн благополучно перешла с рук на руки. Спасибо всем вам за труды.
– Счастливо засмеялась Луна.

– А, говоря об аликорнах. Луна, я забыла сказать, что сверхновая, со светом которой ты покинула луну, находилась в созвездии Аликорна на конце его рога.

– Может, потому он и пропал - уникальное событие вскружило рог и конь умчался в дали дальние?

– Может и так. Доброй ночи, Луна.

Луна улеглась удобнее и задула костер. А я пошла в сон-кухню.

***

Аккуратно закрыв за собой тут же исчезнувшую дверь, я окинула взглядом знакомую столовую и облизнулась - хвала Луне, стол ломился от лакомств. Здесь было все, о чем только я могла мечтать - тортик, пирожные, печеньки, конфеты... но в первую очередь мое высочество нацелилось на блюдо с обожаемыми эклерами, уделив им все внимание, каковое они, безусловно... ням-ням... заслужили... уф-ф.

Цыкнув зубом, я с сожалением отступила от опустевшей тарелки, слизывая с морды остатки крема, и повернулась было к главному блюду... эй, погодите-ка, а где оно? Где мой роскошный обливной клубничный тортик?! Недоуменно нахмурившись, я окинула комнату взглядом, потом нагнулась и заглянула под стол. Чу, что за шорох? Я быстро выпрямилась, тревожно озираясь. Никого... так, а где печеньки?! Вот здесь же стояли! Да что тут творится? Луна продолжает озорничать? Нет, Лу не стала бы так шутить... наверное... да ну, она так зевала, что чуть себя не проглотила, так не притворяются - и не в ее стиле такие шутки.

А если... я невольно поежилась. Тем более нет - уж тут дочь не схалтурила бы даже укушанной в дрова. Значит, если и кошмар, то с маленькой бу... где конфеты?! Пока я самокопалась, исчезли мои любимые «Мышки на Севере»! Они еще всегда холодные и пищат, когда их ешь... о!

Насторожив ушки и магию, я осторожно двинулась в обход полуразграбленного стола к огромной кадке с моим верным фикусом, веками безропотно принимавшим всю тирекову чайную бормотень, которую в свою несчастную принцессу старательно сливают ее маленькие свинту... пони, дай им небеса почесу... здоровья!

В отличие от чахнущей меня, фикусу жуткая бурда явно шла на пользу, и в углу он едва умещался. Ей-ей, я уже подумываю назначить преданное растение

министром моего личного здравоохранения - заслужило... ну и заодно полюбоваться перекошенными рожами придворных при этаком нововведении. И хуфиг возразишь - назначил же Сомбра министром какую-то каменюку, Тома, или как там бишь его? Прочие министры одобрили... а куда б они делись? Как ни крути, а прецендент. Зато фикус хоть чушь на совещаниях нести не будет. Подозреваю, у Сомбры была та же мотивация.

И вот теперь в листьях моего питомца что-то шелестело, шуршало - и пищало нагло упертыми у Короны конфетами! Пылая праведным гневом, я резко раздвинула ветки, дабы принести в сей бренный... тьфу, сонный мир возмездие и спасти будущего члена правительства от участи возможной закуски.

И вновь моя ярость мне же вылезла боком - ветки легко подались... слишком легко! Они выстрелили во все стороны и моментально спеленали меня, вздернув, как иногда выражается Файрволл, «кверху дрыгом»!

«Ничему-то ты не учишься, Селя...
– болтаясь в воздухе, как-то отстраненно подумала я, глядя, как широкие листья из недр буйного фикуса складываются в подобие морды с глазами-цветками. Пугаться уже было некуда - предел достигнут. Осталось скорее некое вялое любопытство - «что дальше?».
– И надо будет попросить Луну или Эклипс покопаться в твоей непутевой голове на предмет затмений разума - пока его исчадия тебя же не слопали...»

Морда меж тем похлопала на меня оранжевыми глазами, облизнулась, и разинула зазубренную пасть, поднося поближе. Я попробовала подергаться в упругих путах, чаровать... но с оплетенного тонкой лианой рога лишь посыпались искры, а стискивающие его кольца стянулись туже и скользнули вдоль моего магического орудия... зашевелились и остальные, струясь по ногам и животу.

Ох-х... я невольно сжалась, судорожно сглотнув и как-то внезапно вновь осознав всю полноту ощущений. Неужели меня хотят не только, э-э-э, гастрономически!? Не надо! Луна, спаси меня! Ой!

Ухмыляющаяся морда, очутившаяся прямо перед моими выпученными глазами, распахнула пасть еще шире, вывалила здоровенный язык... и смачно облизала мне морду от носа до ушей, а потом меня с радостным скулежом перевернули и водрузили на подкашивающиеся ноги.

«Олунеть!
– Хлопнувшись на круп, я только и могла, что таращиться на радостно виляющее листьями существо, которое с обожанием смотрело на меня, совершенно по-собачьи склонив голову набок и свесив язык зеленой тряпочкой.
– Собафикус... Что еще водится у меня в голове?!

Да уж, сон разума порождает... много чего неожиданного».

Еще с добрую минуту мы с фикусом глазели друг на друга, покуда я приходила в себя.

Молчать становилось неловко, цветочный зверик явно чего-то ждал, а попытаться от него удрать мешал стол - да и незачем вроде.

– Э-э... Привет?
– неуверенно сказала я, протянув изрядно дрожащую ногу. Собафикус восторженно тявкнул и сунулся головой под нее, явственно млея от поглаживаний. Я перевела дух - кажется, меня все же не собираются ни есть, ни... гм, употреблять иным способом.