Восход Луны
Шрифт:
На удивление, среди нас нашлись единороги, пожелавшие взамен рога обрести крылья. И объявились крылатые, которым, как и мне, телекинез и искажения пространства были интереснее полетов и кульбитов в облаках.
Когда все разобрались, кому быть крылатым, а кому рогатым, Луна применила свою магию, смешав с магией летучих мышей. Так мы обрели сверхчуткий слух, ночное зрение и способность к эхо-крику. Наш окрас стал серым, но глаза и гривы сохранили родные цвета.
Крылья пегасов, пожелавших остаться летунами, превратились в кожистые, подобные крыльям мышей. Тем же, кто сменял
Облегченно вздохнув, Нортлайт улыбнулся.
– Представь, больше тысячи лет прошло, а до сих пор воспоминания ярки.
– Потому что сильные искренние переживания.
– Да.
Тут к нам подошел шеф-повар, слегка полноватый единорог, угольно-черная масть которого разительно контрастировала с белым халатом. Светло-зеленый вихор словно проросший побег задорно выбивался из-под поварского колпака.
Прикрыв бледно-серые, будто выцветшие глаза, шеф шумно нюхал, наблюдая помешивание сгущенки.
– Что же вы такое там варите?
– Это - сгущенка!
– Пафосно ответил я.
– Сладость, которая намного лучше и вкуснее меда и шоколада.
– Никогда не слышал о таком. Оно уже готово?
– Пока нет. Готово будет, когда станет такого вот светлого м-мягкого цвета, как…
Огляделся, ища подходящее сравнение.
– Да, как шерстка вон той кобылки.
Указал ложкой на стоящую в дверях горничную с сервировочным столиком.
– Тогда надо будет снять с огня, дать остыть, и затем перелить в стеклянную банку. Хранить в прохладном месте.
– А как это есть?
– По-разному. Можно есть как есть, ложкой из банки, можно мазать на хлеб или добавлять в горячий чай. Можно использовать в выпечке.
– Хорошо, прошу, не забудьте написать мне подробный рецепт.
Кивнув, шеф ушел.
– У меня дома это лакомство очень нравилось Луне.
Я улыбнулся, вспомнив умильно облизывающуюся Луну: вот она вдумчиво водит гибким языком по верхней губе, доставая краешки ноздрей, затем обыскивает уголки рта, нижнюю губу - не остались ли где чуть липкие сладкие разводы?.. И благодарно улыбается мне.
– А от Сели этот рецепт лучше держать в тайне, наверное.
– Задумался бэтконь.
– Полагаю, вам лучше знать нюансы вашей правительницы.
Я снова скинул пенку в молоко и перемешал.
– Нюансы - они и у Луны есть. Ее обучение было весьма своеобразным. Принцесса не давила своим могуществом и не стремилась унизить. Луна относилась к нам как к равным ей. Любой из нас мог подойти к ней, спросить совета, помощь или побыть рядом. Авторитет принцессы был бесспорен, тем не менее, она учитывала наши интересы и мнения. Особо отмечу - Луна не ругала нас. Ей достаточно было намекнуть, что она огорчена проступком того или иного раздолбая, и у самых завзятых хулиганов пропадало желание огорчать Луну снова. Никому не хотелось видеть нашу почитаемую принцессу
– Интересно. Вы, значит, можете менять расу. А крылья у тебя откуда, раз ты выбрал рог?
– Крылья-то?
– Чуть удивился Нортлайт и даже посмотрел на бок.
– Заслужил верной службой и славными деяниями во имя Ее Ночного Величества Луны Эквестрийской. Со временем Луна выбрала из лучших своих подопечных четверых: Умбриэль, Стеллар Нокс, Лунар Эклипс и меня. Даровав нам новые рога и крылья, и новый облик, Матерь Ночи превратила нас в фесликорнов. С этого момента уже мы были ответственны за благополучие рода фестралов и всех будущих поколений.
– Ты - фесликорн? Я думал, фестрал.
– У фестралов есть или крылья, или рог. У фесликорнов - и то, и другое.
– Понятно, как у аликорнов.
– Да. Луна не учла только одну важную особенность - фруктовые мыши, обитавшие в том лесу, любили манго. И вместе с частью мышиной магии при смене расы - к нам перешла и любовь мышей к манго. Когда это обнаружилось, исправить что-либо было уже невозможно. Так все мышепони, с первого их поколения, любят манго. И при виде его они теряют волю.
Бэтконь телекинезом притянул себе несколько яблок из корзины, стоявшей у стены, рассмотрел их и передал два мне.
– Для нас Луна была как родная мать. Она и любила нас, и оберегала, и учила. Она подарила нам жизнь, и прекрасную Ночь - как смысл жизни. И вот однажды, тщательно все подготовив, мы пригласили Луну на бал, где торжественно даровали ей титул - «Мать Ночи».
Посмотрев на меня, Нортлайт тепло улыбнулся.
– Мне не забыть эту ночь… Шок Луны, ее недоумение и тихий восторг, ее слезы и трепет. Ее прекрасные глаза и смущенную улыбку. А потом она спела нам песню-«призыв», должно быть, сочинив спонтанно. Наверное, эта Ночь стала одной из лучших в жизни Луны.
Фесликорн меланхолично сжевал яблоки одно за другим.
– Мне лишь одно до сих пор не ясно - было ли наше превращение в фесликорнов заранее продуманным шагом Матери или нет? Потому что в тот же год Луны не стало среди нас.
– Отправили ее на луну?
– Уточняю нарочито-спокойным тоном, грызя яблоко и перемешивая сгущенку.
– Да. И та ночь стала темнейшей страницей нашей истории.
– Но теперь ваша Мать с вами.
– И осознание ее возвращения наполняет всех нас неизъяснимым блаженством. Мы не смели поверить, когда наших душ коснулась та самая песня…
Внезапным мощным движением магии Нортлайт привлек меня к груди и обнял. Довольно аккуратно, однако.
– От имени всех Детей Ночи благодарю тебя за заботу о нашей Матери.
Перед глазами засияли серебристо-лунные переливы гривы, в нос ворвался тяжелый дух конефермы, напрочь задавив ароматы хлебозавода. Над ухом моим ураганным порывом пронесся благосклонный выдох.
Я погладил бэтконя по плечу. Ощущение затаенной живой мощи под рукой вызывало невольный трепет и восхищение.
– Ладно, отпускай. Благодарности приняты.