Восход Луны
Шрифт:
Хмыкнув, битюг расслабился. Чуть погодя мы расслышали удаляющийся топот драпающего со всех ног садовника.
– Главное, чтоб он с перепугу через внешнюю стену Кантерлота не… того. А то до земли тут высоковато, и подхватывать будет некому. И, Лайри, что значит «хоронить»?
– В моем мире умерших обычно закапывают в землю навсегда. Реже - сжигают.
– В землю?..
Морда Нортлайта зримо выразила удивление.
– А как у вас?
– Поинтересовался я, уже ожидая новую порцию неестественной информации. Живя со мной, Луна мало что рассказывала о традициях и обычаях мира поней, ограничиваясь
Бэтконь задумался, и прямо-таки явственно ощущался шорох прошлого в его мыслях.
– Во времена вендиго, когда пони разных видов жили порознь, они действительно хоронили: земные пони - в земле или в родовых пещерах, пегасы - в труднодоступных участках гор на заоблачной высоте. Но после объединения племен - мы более не оскверняем землю телами умерших.
Ритуал благодарения - наверное, один из самых красивых и значимых в нашем обществе. Вокруг уходящего пони собираются все те, кому он был близок, и они благодарят его за все, им содеянное, за то, что он был в их жизни, делил с ними радости и невзгоды, помогал и заботился. Слушая размеренную спокойную мелодию, постепенно все общество впадает в транс, при этом выделяется огромное количество магии. Завершающий ритуал единорог, направляя эту магию, поддерживает освободившуюся душу, пока она решит, куда двигаться дальше. А тело становится сгустком энергии и рассыпается на частицы, поглощаемые миром. В память о пони остаются его поступки, деяния и творчество.
– Получается, в вашем мире души могут перерождаться.
– Да. Душа может захотеть вернуться в свою семью и возродиться новым ее членом. А может отправиться в иные места и пожить в иных телах.
– К примеру, земной понь, всю жизнь мечтавший резвиться в небе?
– О, да, родится пегасом и налетается вдоволь.
– Фестрал усмехнулся.
– Даже вряд ли вспомнит, что когда-то был пахарем. А после его потянет колдовать, или пинать яблони - интересы ведь могут меняться. Правда, прошлая жизнь все же влияет на следующую: если пегасом захочет стать здоровенный земнопони, то он родится нехилым таким пегасищем. А вот единорогу в земную расу лучше не попадать - в последствиях вероятна шаткая психика и хворое тело. Так и вращаемся мы понемногу во всех сферах мироздания.
Тут донеслось отчетливое бурчание в животе бэтконя.
– Эх, бесславно пропущенное время обеда.
– Вздохнул он.
– Идем искать еду?
– Я встал со скамьи.
– Пошли. Хорошо б чего-то сладенького.
– О! Знаешь, я вам могу предложить сладенькое.
– И что же? Кстати, этот их новомодный молнияблочный джем я не перевариваю. От него постоянно искрит в глазах и колет в животе.
– Проворчал Нортлайт.
– Вот мангрозовое варенье - это совершенно иное дело.
Фестрал мечтательно облизнулся.
***
[ Лайри \ Кантерлот, дворцовая кухня ]
– По моему опыту, на кухне не стоит появляться абы где.
– Пояснил Нортлайт, когда мы вышли из тени колонны возле некоей двери.
– Это «черный ход».
Пройдя коридором вглубь дворца, мы открыли еще одну дверь, и хлынувшая лавина звуков и запахов ненадолго оглушила меня. Стояли в ряд пышущие жаром печи, суетящиеся пони в белых колпаках и фартуках перебегали от печей к столам и обратно, поднося новые
Я с наслаждением вдохнул вкусный сытный запах хлебного цеха. Бэтконь тоже повел носом и прищурился, зорко высматривая кого-то.
– Так, пошли. Держись позади - меньше шансов столкнуться с кем-то.
Мы прошли мимо сейфа-холодильника, окованного цепями и с огромными замками, покрытого магическими печатями.
– А там что за такие ценные деликатесы? Молнияблочный джем?
– Лучше не подходи к нему.
– Нортлайт невольно содрогнулся и даже, кажется, слегка позеленел.
– Там любимый якистанский сыр Селестии - и когда в прошлый раз ящик с ним случайно уронили и разбили при доставке, чуть столицу переносить в другой город не пришлось. Даже пегасы полгода подлетали только с наветренной стороны...
– И принцесса действительно такое ест?!
– Я недоверчиво посмотрел на бронехолодильник.
– Ну, скажем так - принцессой Селестия была далеко не всегда, - Нортлайт задумчиво потер копытом нос.
– Глядя на нее, как-то забываешь, что она родилась задолго до появления тортиков и прочих сластей... если только не сама их придумала.
Он фыркнул.
– Я бы не удивился. Но в любом случае, она имеет полное право на маленькие слабости, сохранившиеся с тех давних времен, не так ли?
На нас никто не оглядывался. Все пони, идеальные шестеренки этого кухонного комбайна, выполняли свои обязанности - четко, точно, быстро и своевременно.
Лавируя средь поней, мы подошли к молодому грифону, который сосредоточенно корпел над пирожными, украшая их кремом. Дождавшись, пока он выведет замысловатую вязь, Нортлайт окликнул его:
– Хей, Гюстав ле Гранд, оторвись на миг.
– А, Нортлайт и… - Отложив пакет с кремом, грифон окинул меня орлиным взглядом.
– Не имею чести знать вашего спутника.
– Лайри. Он хочет предложить королевской кухне нечто интересное.
Благодаря Гюставу нам удалось потолковать с шеф-поваром и вскоре заполучить в свое распоряжение все необходимое.
– Варить надо два-три часа.
– Начал я объяснять рецепт, смешивая воду с обычным сахаром и высыпая туда же ванильный сахар.
– Сначала на среднем огне готовим вот такой сироп. Сколько времени счас?
– Половина третьего дня.
Проследив за взглядом Нортлайта, я слегка застопорился: часовая стрелка на циферблате стояла в районе шестнадцати часов по меркам земных суток.
– А минут в одном часе сколько?
– Обычные сто минут.
– Ответил бэтконь будничным тоном, словно сообщая совершенно обыденную вещь.
Мде-с… про секунды я решил уже не спрашивать.
Присев на стул возле плиты, помешиваю сироп.
– Вариться оно будет довольно долго. Норт, а ведь ты упоминал, что «Дети Ночи» появились благодаря Дискорду. Можешь рассказать про это?
– Не так чтобы «благодаря»...
Подушек на кухне не было, а стулья для бэтконя оказались маловаты, потому он просто уселся полубоком на полу, спиной к окну. Массивные «шары» его грузно выкатились из-под бедра на белый кафель.