Восход Луны
Шрифт:
Испуганно переглянувшись со мной, Луна подалась в сторону нашей квартиры. Я схватил ее за шарф:
– Стой спокойно. Спрятаться все равно не успеем.
Лифт не торопился выполнять свои обязанности. Я вновь нажал кнопку вызова.
На площадку ступила приземистая толстая женщина, в безразмерном вульгарном халате красного цвета, коричневых вязаных колготках и заляпанных грязью калошах. Ее фиолетовые всклокоченные волосы торчали в немом протесте, на заплывшем жиром смуглом лице застыло выражение брезгливости. Проходя мимо, толстуха одарила нас презрительным взглядом.
Я с отрешенным видом дождался лифт. Луна, показывая абсолютное равнодушие, раскрыла крыло и губами поправила несколько перьев, хоть они все уложены идеально ровно.
– Что за чертовщина?
– Пробормотала старуха.
Луна неодобрительно посмотрела в ее сторону, однако воздержалась от реплики. Я почесал «чертовщину» за ухом, и она довольно фыркнула. Безобидный звук вывел бабку из ступора, брезгливость на ее лице сменилась гримасой страха. Отгородившись мусорным ведром и продолжая неразборчиво бормотать, боком-боком она обошла нас, прижавшись к стене, так что за ней ссыпалась старая краска. И, наконец, исчезла в квартире Данила, поскрежетав засовами.
– Ну, расслабься.
– Шепнула Луна, ткнувшись мордой в грудь. Только теперь я осознал, что все это время простоял с колотящимся сердцем, в дичайшем напряжении и аж взмок. Выдохнув, оперся плечом о стену. Лифт закрывался, но я успел сунуть ногу в дверь, и та с гулом открылась вновь. Когда мы вошли, пони нажала копытом кнопку первого этажа и обернулась ко мне:
– Тебе не стоило так переживать.
– М-пф-ф… - Улыбнувшись, я погладил Луну. Прикосновение к густой шелковистой гриве успокаивало.
Лязгнув, лифт пополз вниз. В дверной щели скользили полосы света и тени перекрытий.
– Я переживал за тебя.
– Если о ком и надо беспокоиться, так скорее об этой тетке. Кажется, я ей не понравилась.
– Да ну ее. Подумаем лучше о нашей прогулке.
– И каков план?
– Луна потерлась головой о мой бок.
– Шататься по улицам, любоваться звездами, дышать зимним холодом.
– Великопытный план!
– Рассмеялась пони.
На двери лифта была свежая наклейка от жвачки «Динозавры» - я аккуратно снял ее и прилепил на подкладку куртки.
– Что это?
– Заинтересовалась Луна.
– Коллекционная картинка. Я их собираю. Дома альбом с такими есть.
– О, я хотела б посмотреть. Покажешь?
– Да, завтра.
– Хорошо.
– Сев рядом, Луна прижалась ко мне, вслушиваясь в шум работающих механизмов.
Достигнув конечного пункта назначения, лифт замер и со стоном открыл дверь, неохотно выпуская нас. Под ногами проскочил рыжий кот, и я, прежде чем выйти, коснулся кнопки управления, послав кота на восьмой этаж.
– Чего это он бегает?
– Спросила Луна.
– Кот? Он местный. Я знаю, где он живет. А он знает, что я могу его доставить. Зачем самому лапы бить по ступеням, когда можно дождаться знакомого человека? Вот он и приспособился.
–
– Да, пока не покинем двор. Потом можешь рядом идти.
Морозный ветер подобно разъяренному медведю рвался в дверь подъезда. Мы с Луной налегли ладонями и копытами, отворяя выход.
– Ну и ветер крылоносный.
– Оказавшись на улице, Луна крепко прижала крылья к бокам.
– Какой ветер?
– Такой - только крылья раскрой и тебя унесет.
– Вернемся домой?
– Я оглядел пустующий заснеженный двор.
– Я хочу развеяться, давай прогуляемся.
***
[ Луна ]
Мы неспешно идем по улице, то пропадая в полумраке, то вступая в круги света. По правую сторону высились здания - теперь, будучи снаружи, я могу созерцать их величие и строгую красоту. Столь огромных домов я не помнила ни в Кантерлоте, ни в любых иных городах Эквестрии. Абсолютно одинаковые стены, окна, балконы. Если б мне понадобилось прилететь к Лайри, я не сумела бы опознать нужный балкон в гигантском человеческом улье.
Слева от нас стоят вдоль дороги величавые деревья, раскидистые кроны которых серебрятся в свете фонарей замысловатыми снежными узорами. Здесь безветренно, и я любуюсь зимней красой, прекрасной и хрупкой, как хрусталь. Поодаль за деревьями тянется еще одна широкая и оживленная дорога, на ней нет людей, но ездит много машин.
Встав на задних ногах, я осторожно заглядываю в окно первого этажа. Мне интересно увидеть, как живут другие люди. Молодая семья ужинает, маленький мальчик в красной рубашке, сидящий напротив окна, видит меня, удивленно замирает с ложкой у рта, во взгляде его отражается восхищение. Стекло перед моим носом запотело от дыхания. Приветливо улыбнувшись, я подмигнула ребенку и отступаю в ночь.
– Пап, тут кто-то такой красивый за окном!
– Слышен через форточку звонкий голосок.
Я ложусь, прижимаясь к стене, чтоб меня не заметили. Свет из окна падает на дорогу. Появляется тень рослого мужчины, он всматривается в ночь, затем закрывает окно плотными шторами.
– Кто бы это ни был, Алеша, ему тут делать нечего.
Морду мою искажает горькая усмешка. Неужели и в Эквестрии обо мне думают также? Пожалуй, не следует больше заглядывать в окна...
Лайри стоит спиной ко мне, делая вид, что он здесь один, тем самым не выдавая моего присутствия под окном. Подхожу к нему, он заботливо отряхивает от пыли мои бок и крыло, почесывает загривок. Я решаю не портить себе прогулку из-за случайно услышанной фразы.
Снег скрипит под копытами, часто неприятно колются куски льда, вынуждая быстро переступать.
– Погляди.
– Лайри указал на большое окно витрины.
– По мне, все это очень убого.
– Ответила я, рассмотрев стаканы и вазы за стеклом.
– Нет, ты к отражениям присмотрись, они тут забавные.
Мимо проехала большая длинная машина с ярко освещенным салоном, и на стекле я увидела, как машина выгнулась дугой, словно ползущая по ветке гусеница, и замельтешили в хаотичном танце искаженные огни.