Восхождение Примарха 4
Шрифт:
— Именно так, — согласился со мной первый голос, обладатель которого сидел справа.
— А вы-то чем от них отличаетесь? — задал я вопрос в лоб, желая понять всю разницу подходов, так как иногда она бывает только на словах.
— Мы не убиваем, — проговорил тот, что был слева от меня, и я буквально видел, как он в этот момент пожал плечами.
— Более того, — вмешалась женщина. — Если бы у нас был доступ к научной сфере наравне со всеми остальными, мы вполне могли бы поделиться неоткрытыми ещё вами лекарствами и медицинскими аппаратами, технологиями
— Почему ж не поверю? — проговорил я, вспоминая, как латал Катерину. — Очень даже. А в остальном понятно, вы за всё хорошее, против всего плохого.
— В вашем исполнении звучит даже обидно, — отозвался голос слева от меня.
— Можно хотя бы свет включить так, чтобы я всех видел? — попросил я. — Лично мне обидно, что я разговариваю с силуэтами вместо людей. А тем временем я — ваш. Я такой же эфирник, как и вы.
Мне послышалось, что кто-то вздохнул, но свет после этого зажёгся почти сразу. Впрочем, полного нарушения инкогнито удалось избежать. Трое, разговаривавших со мной людей, сидели в бело-золотых масках, какие обычно используются на венецианском карнавале.
Венеция. Италия! Я понял, откуда мне был знаком их акцент. С небольшими вариациями именно с таким говорила моя бабушка Белла.
«Архос, как там наш Штопор поживает? — спросил я своего ментального наставника. — Он не заблудился часом?»
«Нет, — ответил тот. — Хотел пробраться обратно к нам, но в этот момент включили свет».
«Неудобно вышло, — согласился я. — Но пусть поищет где-нибудь гербы и надписи. Мне нужно знать, к каким родам принадлежат разговаривающие со мной».
«Хорошо, — сказал Архос. — Сейчас всё сделаем».
— Так-то лучше, — сказал я. — Что ж, продолжим. Я, став консорт-императором, должен буду протолкнуть законы, которые введут эфирников в правовое поле. Тут, в целом, всё понятно, а вы мне что предложите? Я так понимаю, любая сделка предполагает выгоду всех сторон, её заключающих.
— Вообще-то вам это тоже выгодно как эфирнику, — фыркнул человек слева.
— Не спорю, — согласился я. — Но сам-то я смогу прожить и без изменения законодательства, как вы считаете?
— Конечно, сможете, — сказала женщина, сидевшая прямо передо мной. — Только недолго. Радикалы объявили на вас охоту. Они чертовски злы на вас за смерть Разумовского и, как следствие, неудачу с внедрением своих кастрированных телепортов. Поэтому ваша смерть — это вопрос времени. Причём, зная этих ребят, вполне себе близкого.
— Вот даже как, — проговорил я, склонив голову и задумавшись.
В их словах несомненно была истина. Я могу сколь угодно долго бегать от этих самых эфирников-радикалов, но что это за жизнь такая?
— И что вы предлагаете? — я осмотрел всех троих.
«Штопор передаёт, что на креслах этих людей есть гербы и подписи, — проговорил Архос. — Ипсиланти, Мурузи, Суццо. Это те, что присутствуют. И два пустующих кресла — Маврокордато и
«Вот даже как! — я оказался под впечатлением. — Вся наша пятёрка родов эфирников в сборе. Вот так номер!»
— Мы предлагаем вам защиту от радикалов, — проговорила женщина, судя по всему, из рода Мурузи. — Нам важно, чтобы вы дожили до того момента, как станете консорт-императором, и изменили бы законодательство в сторону смягчения к нам.
— Соглашусь на сделку, но только при условии, что вы также защитите Варвару и Валентину из последнего поколения Рюриковичей, — выпалил я, даже не думая, откуда вдруг это ко мне пришло.
— Идёт, — сказал человек справа.
— И ещё гарантируете безопасность императора, — добавил я.
— Нет, — сказал тот, что слева. — Это уже слишком.
— Чересчур, — согласилась с ним женщина по центру. — Император не стоит нашей защиты.
— Ладно, — вздохнул я, понимая, что даже спокойствие за принцессу и Валю уже дорогого стоит и я не буду метаться туда-сюда, думая, как они там в Крыму. — Защитите тогда принцесс.
— Считайте, что уже сделано, — ответила мне женщина. — А так как Белла нам тоже не чужой человек, наша протекция распространится и на неё.
— А почему вы её к себе не взяли? — спохватился я.
— Слишком разбавленная кровь, — буркнул тот, что сидел слева от меня. — Она в эфирной магии такой же слабосилок, как ты — в воздушной. Не было смысла её задействовать. Да она и так себя неплохо чувствует.
Но по какой-то скрытой обиде в голосе этого человека я понял, что дело не только в этом. А разбираться сейчас во всех хитросплетениях их внутренней кухни не хотелось. Нужно было выяснить более глобальные вопросы.
Тем временем сзади послышался механический звук. Я оглянулся через плечо и увидел, как одна из секций стола отъезжает назад. В свете ламп стол оказался приятного кремового цвета с чётким делением на пять секторов. Пять семей, пять секторов.
— Сейчас тебе нанесут специальный опознавательный знак, — проговорила мне женщина. — Это будет меткой и для наших, и для радикальных эфирников.
Мужчина в венецианской маске встал, взял со стола приспособление, похожее на небольшой шприц с дополнительной камерой и направился ко мне.
— У меня есть несколько вопросов, — сказал я, наблюдая за ним. — Могу я их задать?
— Конечно, — женщина развела руками, показывая, что это не проблема.
— Как вы на меня вышли? — спросил я.
Мужчина, сидевший слева, явственно хрюкнул от смеха. Женщина, судя по всему, улыбалась.
— Ничего проще и представить было нельзя. Ты обнаруживал умение владеть эфиром настолько часто, что мы переживали лишь о том, что опоздаем, и радикалы дотянутся до тебя раньше. Так оно, кстати, и вышло, но ты каким-то чудом отбился, — женщина ничего не придумывала, я слышал это по её голосу. — Впервые тебя засекли на вечеринке в честь поступления в академию. Там ты ставил линзы и зеркала направо и налево. Про Царицыно я вообще промолчу. Продолжать?