Восхождение самозваного принца
Шрифт:
Как и следовало ожидать, двое молодых парней, что были покрепче и посмелее остальных, начали с нею спорить. Тогда Садья великодушно позволила им сделать то же самое и с уверенным видом послала совсем в другом направлении.
Мысли певицы, продиравшейся меж деревьев, лихорадочно метались, ей невероятно трудно было привести их в порядок. Де'Уннеро сегодня должен был работать на починке крыши. В числе отправившихся на поиски его не было… Что за чушь! Зачем она пытается рассуждать, когда сердце сразу же подсказало ей ответ?
Садья
Певице было необходимо привлечь себе на помощь удачу, и ей действительно повезло. Она горячо поблагодарила Бога, увидев первые следы, оставленные ее любимым, — клочья его одежды. Женщина подобрала эти клочки и, низко пригибаясь, побежала дальше. Довольно скоро она оказалась на месте трагедии — и увидела Де'Уннеро в обличии тигра.
Зверь повернулся к ней и глухо, угрожающе зарычал. Подумав, что ей, возможно, не следовало появляться здесь, Садья вскинула захваченную с собой лютню и заиграла тихую, нежную мелодию.
Тигр снова зарычал, выронил человеческую ногу, которую грыз, и, припав к земле, стал подкрадываться к женщине.
Та и не думала бежать. Садья продолжала играть, потом запела. Ее голос не раз обрывался, ибо певица знала, что обречена.
Однако она продолжала перебирать струны лютни и петь, вплетая в свою песню мольбу. Она умоляла Де'Уннеро не убивать ее. Тигр находился в каких-то десяти футах, на расстоянии одного прыжка. Сердце Садьи почти остановилась, а сама она едва не лишилась чувств, увидев, как могучий зверь присел на задние лапы, изготовившись к прыжку.
Но воля маленькой певицы была сильнее страха. Она продолжала играть и петь и уже почти охрипла, когда заметила, что ярость и напряжение стали покидать тигра.
Садья заиграла другую мелодию — ту, с помощью которой она обычно прогоняла зверя в лес, однако на этот раз Де'Уннеро никуда не побежал. Он стоял и пристально глядел на нее желтыми кошачьими глазами.
Потом она услышала, как хрустнули кости. Сдавленный стон подсказал ей, что началось обратное превращение.
Вскоре обнаженный Маркало Де'Уннеро лежал на земле, весь покрытый кровью убитых им охотников.
— Что ты наделал?!
Перекинув лютню на спину, Садья бросилась к своему возлюбленному.
Де'Уннеро взглянул на страшную картину содеянного и вновь зарычал, но уже человеческим голосом, в котором звучало безмерное отчаяние. Он запустил пальцы в свои черные волосы, потом в изнеможении прикрыл руками глаза.
Садья растирала ему плечи, пытаясь успокоить и одновременно пытаясь добиться от него ответа.
— Зачем ты это сделал, любовь моя?
Бывший монах застонал, и Садья распознала в его голосе глубокую ненависть и отвращение к самому себе.
— Как это произошло? — не унималась певица. — Ты должен мне рассказать!
Ответа не последовало.
— Как
— А как это могло не случиться? — зарычал в ответ Де'Уннеро, брызгая слюной. — Более десяти лет я скитаюсь по глухим деревням, пытаясь выжить среди… таких, как они! — презрительно бросил он, махнув рукой в направлении Туберова Ручья.
В лесу послышались голоса, оборвавшие их разговор.
— Убегай! — прижавшись губами к его уху, прошептала Садья. — Беги со всех ног, подальше от столь ненавистного тебе места!
В ее голосе звучала нескрываемая злость. В голове Де'Уннеро метались вопросы, которые ему очень хотелось задать Садье, однако он подчинился ее требованию и скрылся среди деревьев.
Садья проводила его взглядом, после чего бросилась туда, где валялись истерзанные останки охотников, и вымазала в крови клочья одежды Де'Уннеро. Она опустилась на землю и заговорила вслух, меняя интонацию голоса. Пусть думают, что она обезумела от горя!
Вскоре к месту трагедии прибежали двое разведчиков и завопили от ужаса, увидев, что сталось с их друзьями.
— Он погубил и моего Калло! — причитала Садья, потрясая окровавленными тряпками. — Этот ужасный зверь разорвал его в клочья!
В этих словах была изрядная доля правды, и их горькая ирония не ускользнула от проницательной Садьи. Более того, втайне она даже наслаждалась этим жутким спектаклем и своей ролью в нем.
Охотники, потрясая оружием, заявили, что немедленно выследят и убьют страшного зверя, но Садья удержала их.
— Вы бы видели этого тигра! — подвывала она, заливаясь слезами. — Куда вам бежать! Моего Калло все равно уже не вернешь. Будь он жив, он бы лучше меня сумел вам объяснить, насколько глупо устраивать погоню. Тигр погубит и вас. Нам надо поскорее возвращаться назад и приготовиться защитить деревню.
Садье доставило изрядное удовольствие видеть, как быстро эти храбрецы согласились с ее доводами.
— Мы тоже были не робкого десятка, — сказал, обращаясь к Ночному Ястребу, незнакомец.
Разговор происходил в трактире Румпара, заполненном жителями Фестертула так, что яблоку негде было упасть, — все они желали послушать человека, с гордостью выставлявшего напоказ страшные шрамы на своем теле, словно они были боевыми наградами.
— Думаю, тебе легче было бы убить еще парочку великанов, чем того зверя!
Эйдриан не отвечал, а лишь прищурил глаза, с жадностью ловя каждое слово незнакомца, который назвался Микаэлем.
— Кто-нибудь уцелел, кроме тебя? — наконец спросил рейнджер, устав слушать косноязычные повторения этой горестной истории.
— Еще трое, если один из них не помер от ран.
— А сколько отсюда до деревни Миклина?
— Быстрым ходом — недели три, — неохотно ответил Микаэль.
По его тону Эйдриан почувствовал, что этот человек явно чего-то недоговаривает.