Восхождение
Шрифт:
Внутри голошлема пучок тянущихся через корпус микролучей казался крылом какой-то упорно рыщущей птахи, что с нежной смертоносностью махало перед лицом у Сары. Даже для самого лучшего пилота все это было слишком тонко. Зато моторы «психа» работали в точной синхронизации с пятнами, роящимися на горячем солнце спектрального класса F5, прикрываясь также выбросами радиации и отходов с мокакского завода по переработке антиводорода. Позади нее тише мыши сидел Редер. Он молчал всю дорогу, то проводя имитационные проверки, то погружаясь в тревожную дрему.
«Быть может, он все-таки не такой уж пилот «спида», как вся эта публика», – подумала Сара.
–
Редер одарил ее улыбкой – вовсе не безжалостной улыбкой пилота, а просто улыбкой – и вложил пальцы в пару импровизированных перчаток управления, размещенных на подлокотниках кресла, где обычно сидел стрелок.
Если Сара ошиблась или если мокаки засекли их пассивными сканерами, первым признаком этого станет плазменный разряд или лазерный луч, который их долбанет. И если им очень не повезет, у них даже будет время понять, что случилось.
– Готово, – без выражения произнес Редер. Пока он натягивал шлем, Саре бросился в глаза черный локон, мокрый от пота, что прилип к его высокому лбу. Затем он обратил лицо к ничего не отражающему шару. – Даю отсчет. Три. Два. Один.
Внутри корпуса «психа» раздался слабый звон. Сара переключила свой голошлем, и корабль вокруг нее исчез. Модифицированная ракета «ястреб» уплывала от корабля-разведчика подобно любому другому куску космического мусора, которые обильно наполняли окрестности звезды вместо планет. Она еще больше приглушила моторы «психа», доводя их до минимальной эмиссии, холодной и невыразительной пылинкой дрейфуя среди множества световых крапинок, что ползли меж неподвижных звезд. Одной из этих крапинок был орбитальный форт, который и представлял собой их мишень…
Ну вот. Краткий десятисекундный поджиг, и двигатель «ястреба» на мгновение заполнил поле зрения лучистым туманом – бортовой компьютер переводил эмиссию в видимый свет. По дуге уходя от «психа», ракета тянула за собой незримый отрезок волоконно-оптического кабеля. Это давало ей связь с кабиной «психа», неразрывную и нераспознаваемую; на войне подобная методика уже многие поколения не использовалась. Скорости в современном военном конфликте бывали слишком высоки, стычки слишком скоротечны, чтобы что-то столь громоздкое и неуклюжее могло работать. Если не считать вот этого, одного-единственного, уникального случая.
«Похоже, идея все-таки хорошая», – мысленно проворчала Сара. Благодаря шлему она могла наблюдать за питанием ракеты. Час за часом проходил, и лишь периодический подсос из водяной трубки отмечал их прохождение. Редер включал двигатели ракеты почти на минимальный уровень сигнатуры и через случайные промежутки времени. Наконец «ястреб» согласовал свою скорость с мишенью. А ею служил искусственный спутник из сплава меди с никелем и кремнезема, все еще зазубренный и пенящийся от конструкционного процесса, в котором для расплавления материала и придания ему формы использовалась термоядерная энергия. Поверхность из камня и шлака вполне могла бы показаться естественной, не будь она такой свежей… и не будь она густо усеяна различными установками. «Рельсовые пушки» торчали наружу, плазменные орудия высились на турелях, а в черных пещерах таились противокорабельные ракеты. Вот он, форт.
Сара восхищалась деликатностью, с какой «ястреб» выдвинулся на позицию в считанных километрах от критически важных точек. «Интересно, а другой так
– Готово, – произнес Редер. Голос его был грубовато-хриплым от усталости и напряжения. – Отсоединяю линию. Перехожу на автоматику.
– Даю сигнал, – отозвалась Сара, посылая закодированную вспышку жесткого излучения. Рискованно, но необходимо. – Сигнал пошел.
– Теперь несите нас отсюда подальше! – воскликнул Редер, буквально корчась под ремнями, что притягивали его к сиденью стрелка. «Ага, – подумала Сара. – Вот оно, его долготерпение».
Она с легким сочувствием улыбнулась.
– Прошу прощения, коммандер Редер. У нас, у «психов», все по-другому. Мы сначала дожидаемся отвлекающего удара, а уж потом ускользаем.
– Но… – Тут он с трудом заставил себя замолчать и осел на спинку сиденья. – Ладно, лейтенант, это ваша птичка.
– Лиха беда начало, – пробормотал сидящий рядом навигатор.
При дрейфе с нулевым «жэ» конические дорожки, прочерченные на схематике голошлема, выглядели обманчиво мирными. На самом же деле они изображали то, как целая эскадрилья «спидов» на полном ходу несется к вражеским опорным пунктам, причем с максимальным уклонением – такими маневрами, которые напрягали пилотов и их машины на все сто процентов их возможностей. Позади них «Радклиф» и «Метьюрин» тоже вовсю разгонялись. Намного тяжелее «спидов», разгонялись они, разумейся, медленней, зато их мощные моторы и инерциальные компенсаторы гарантировали им более высокую скорость в дальнейшем, впрочем, удары лучевых орудий никто из них перегнать не мог.
Внезапно картинка в шлеме расплылась в хаос, туман, статику. Руки Сары напряглись на панели управления. Все «спиды» запускали контрмеры: визжачи, генераторы ложных сигналов опознавательной системы «друг-враг», бомбофуки, маяки, мнимые корабли. Все поле роилось призрачными судами, голосами, выкрикивающими команды с мокакскими кодами и тому подобным.
Информационные капсулы несли с собой вирусы, которые должны были посеять панику в системах управления и контроля если им удалось бы прорвать оборону мокаков.
– Лейтенант, это ваша птичка, но я все же предлагаю вам поскорее нас отсюда уносить. Мы не узнаем, сработало ли оно, пока оно не сработает, а тогда лучшее прикрытие и придумать будет сложно.
– Вас поняла, будет исполнено, – отозвалась Сара.
В конце концов, она не была пилотом «спида», который мог рисковать своей шкурой без хорошей на то причины. Хорошей причины у нее уже не имелось; так что Сара запустила моторы «психа» и в осторожном, но достаточно быстром темпе начала удаляться от орбитального форта мокаков. Форт бил почти наугад, и огонь был таким бешеным, что ее детекторная система пылала и переливалась как рождественская елка. Однажды все лампочки на корабле вспыхнули, когда мимо проревел тяжелый плазменный удар, а сразу за ним последовал буквально сантиметровый промах рентгеновского лазера от мины-ловушки. Оставшийся позади них модифицированный «ястреб» должен был проделать то же самое, что и мины – выстрелить одномегатонную термоядерную боеголовку, чтобы генерировать чудовищной мощности лазерный укол. Этот укол, однако, должен был иметь другую длину волны и нести с собой нечто большее, нежели обычное разрушение на том конце. Причем в неразберихе разрывов большой энергии и обманных контрмер этот ущерб должен был пройти незамеченным.