Восхождение
Шрифт:
Увидев Назаровых, Петр Алексеевич, заложив руки за спину, степенно проследовал мимо стола, что-то сказал по пути одному из слуг и, наконец, оказался рядом с ними.
– Поздравляю вас с событием, – вежливо произнес Никита и кивнул. Он не стал первым протягивать руку, ожидая, какую позицию выберет Воронцов.
– Благодарю, Никита Анатольевич, – у боярина в оттаявших глазах промелькнула усмешка. Он-то, старый прожженный циник, все прекрасно понял и первым дал свою ладонь для рукопожатия. – Очень рад, что вы решили откликнуться на наше приглашение. Тамара Константиновна, вы, как всегда, неподражаемы! Как дела у матушки, отца?
Ресницы
– Спасибо, у них все нормально. Передают привет…
После вежливой пятиминутки Тамара умело покинула мужское общество и ушла обратно к своим подругам. А Воронцов, легонько подхватив Никиту за локоть сильными пальцами, вывел его из большого зала через коридор куда-то в другое крыло дворца.
– Хотел с тобой поговорить в спокойной обстановке, Никита, – доверительно сказал Воронцов. – Ты же не против, если я в силу своего возраста буду так к тебе обращаться?
– Да никаких проблем, Петр Алексеевич, – пожал плечами волхв. – В самом деле, зачем нам условности? Как считаете… Только почему ваше решение о встрече завуалировано? Могли бы и раньше дать мне знать, что хотите поговорить. А теперь открыто ведете меня в кулуары на виду многих гостей. Слухи поползут.
– Вот ты точно определил характер встречи: завуалировано, – Воронцов дошел по освещенному коридору до стеклянных дверей с матовыми стеклами и распахнул их. Оказывается, здесь была небольшая оранжерея с чудными тропическими цветами. Никита знал, что Анна Дмитриевна очень увлекается разведением цветов, но не предполагал, как у нее все здорово получается. Единственный недостаток в этом великолепии – душноватая атмосфера. – Я и рассчитываю на этот эффект. Вариантов для домыслов очень много появляется. А если бы мы встретились официально – сразу же припишут статус договоренности. Ну их, интриганов… Может такое быть, что мы просто решили обсудить вопрос поставки воронцовских вин и назаровских тканей в Европу?
– Совместный проект? – Никита усмехнулся. Кажется, глава Рода решил порыбачить в мутной речке, пока столичная аристократия прикидывает свои интересы.
– А кто знает, Никита Анатольевич, кто знает…
– Надеюсь, мы не здесь будем разговаривать?
– Тяжело дышать? – понятливо улыбнулся Воронцов. – Я тоже избегаю посещения сего места. Ничего, чуть дальше у нас зимняя оранжерея. Там полегче.
– Без снега? – на всякий случай уточнил Никита. – Что у вас там, интересно…
– Ну, уж точно снега нет, – Воронцов толкнул очередные двери. – Вот здесь можно спокойно поговорить.
Помещение, в котором они остановились, мало чем напоминало оранжерею. Да, цветы здесь тоже были, но не тропические, а обыкновенные, которые можно было выращивать в любом саду средней полосы России. Цинии, астры, гладиолусы… Зато не так душно. Яркие плафоны на подвесных пилонах освещали рукотворный сад. Воронцов сделал приглашающий жест к столику, стоящему под развесистым зеленым кустом с мощными мясистыми листьями.
– Я предполагаю, что ко встрече со мной вы подготовились загодя, – Никита намекал на бутылку коньяка и пару пузатых стаканов. – С чего бы такая секретность?
– Не хочется отвлекаться на суету, – Воронцов посмотрел на часы. – У нас есть пятнадцать минут. Столько мне дала Анна Дмитриевна на аудиенцию.
– Все больше интригуете, Петр Алексеевич, – глядя, как хозяин уверенно разливает коньяк в стаканы, сказал Никита, недоумевая, какая причина заставила Воронцова
– В числе приглашенных люди из кланов Балахнина и Абрамова, – пояснил все же мужчина и поднял стакан, салютуя гостю. – Я не очень хорошо отношусь к идеям князя Алексея Изотовича и не раз высказывал мысль, что идеология западной культуры разрушит нашу целостность. У нас удивительная способность впитывать в себя все хорошее и плохое, как губка, но вот с отжиманием накипи ничего не получается. Получается непонятная закостеневшая масса из догм и глупостей.
– Вы против упразднения монархии, так? – подтвердил Никита, давно зная, кто стоит в оппозиции Меншиковым. – Многие кланы тоже против, но дела решаются в столице.
– Несомненно, – поморщился Воронцов. – Самое неприятное, что Балахнин хочет притянуть к своим идеям молодых аристократов. Разговоры разные идут…
– Насчет меня? – улыбнулся Никита. – Я знаю об этом. Имел честь общаться с князем.
– Вот как? Значит, правда?
– Правда – о чем?
– Идеи Балахнина ты поддерживаешь?
– Ничего подобного! Речь шла о некоем противовесе между двумя партиями: монархической и демократической. Честно, Петр Алексеевич, это очень скучно. Не за этим же меня позвали?
– Да, пробный камень был неудачным, – пригубив коньяк, ответил Воронцов. – Я слышал, Никита, что ты ищешь людей в свой клан. Создание еще одного в столице – это ли не перебор? Род Краусе очень недоволен, что ты увел их сына из семьи.
– Я слышал об этом, – Никита бесстрастно посмотрел в глаза боярину. – Константин сам пошел на сделку. Я же не принуждал его к принятию клятвы. В любой момент он может прервать договор и вернуться в семью. Слухи весьма избирательны и неточны. А насчет клана… Слишком дерзить не собираюсь. Я связываю свою дальнейшую жизнь с наследием прадеда, которым управлять из Петербурга очень тяжело.
– Вологда, значит, – кивнул Воронцов. – Разумное решение, Никита. А то многие роды ждут, в какую сторону качнутся политические весы. Потому как в ближайшие годы создание нового клана в России не ожидалось, и твое появление на сцене поколебало устоявшуюся платформу. Вот и возбудились.
– Петр Алексеевич, я не пойму, вы прощупываете мою позицию? – удивился Никита, не понимая, зачем отец Лизы завел такой разговор. – Я уже озвучивал ее не раз в общественных местах, в приватных беседах и на фуршетах. В течение нескольких лет не собираюсь баламутить столичное общество. Уеду в Вологду, займусь модернизацией «Изумруда» и «Гранита». А ведь еще есть «Назаровские мануфактуры», которые, благодаря господину Карповичу, сделали шаг на Ближний Восток. Там такие перспективы разворачиваются…
– Вот о чем я и хотел услышать, – осторожно ответил Воронцов. – Речь же идет о моих отпрысках. Если я всю жизнь придерживался единожды выстроенной стратегии, ни к кому не идя в вассалы, то для детей наступают другие времена. Крупные корпоративы, международная торговля, развитие экономических связей – все слишком громоздко и пугающе для меня. Андрей – ладно. Он имеет хорошее образование, работу в своей конторе, на глаза лишний раз не лезет. А вот Лиза и Васька вызывают опасение. Дочь выйдет замуж, но достойного кандидата я пока не вижу. Но, во всяком случае, он будет из императорского или твоего клана, если успеешь подсуетиться с достойным молодым человеком. В общем, Никита, предлагаю некое соглашение.