Восковое яблоко

Уэстлейк Дональд Эдвин

– Я и не думал, что он там будет.

Боб секунд тридцать наблюдал за мной, а потом выпалил:

– Доктор Фредерике считает, что вы специально говорите не правду.

Я посмотрел на него:

4 – Да? А он сказал, что мною движет?

– Он говорит, вы пытаетесь скрыть свой провал. Он думает, что вам необходимо терпеть неудачи с тех пор, как убили вашего напарника из-за того, что вас с ним не было, и теперь вы выдумываете всякие сложности, чтобы запутывать людей и отвлекать их от ваших неудач.

– Он рассказал

тебе о моем напарнике? У Боба был смущенный вид. Он кивнул.

– А как он объясняет то, что Дебби тоже видела Дьюи?

– Он говорит, что вы выбрали кого-то, кто жил здесь, но уехал несколько месяцев назад, поэтому некоторые его помнят, как Дебби, например, и создается впечатление, что они подтверждают вашу историю.

– Ты ему веришь. Боб?

– Не-е-ет, – протянул он, словно стараясь, чтобы это слово стало подлиннее.

– Тогда что?

– Ничего, – сказал он и отвел глаза.

– Да в чем дело, Боб?

Он резко повернулся ко мне:

– Черт возьми, мистер Тобин, мы же искали! Мы все осмотрели, вы сами знаете. Так где же он?

– Понятия не имею, – ответил я. – А жаль, хотелось бы на некоторое время избавиться от доктора Фредерикса.

– Поэтому вы и хотите увидеться с доктором Камероном?

– Да. Пошли.

Мы вышли из комнаты и направились по коридору к главной лестнице. Боб спросил:

– Что вы собираетесь ему сказать? Извините, я не должен был спрашивать.

– Ничего. Я собираюсь сказать, что ему следует сделать выбор: либо доктор Фредерике будет держаться от меня подальше и мне позволят делать мою работу без постороннего вмешательства, либо я уезжаю!

– Они так и думают, что вы это скажете.

– Это вполне очевидно.

– Доктор Фредерике хочет, чтобы доктор Камерон отпустил вас.

– Это тоже вполне очевидно.

– Доктор Камерон не уверен, должен ли он просить вас остаться.

Я взглянул на Боба, увидел серьезное выражение его лица и кивнул. Джей Роджер Эрберманн.

– Это не очевидно, но вполне возможно.

– Жаль, что все сложилось для вас не лучшим образом.

Он уже махал мне рукой на прощанье.

А ведь это было вопросом второстепенного значения, вот что самое печальное. Дьюи не тот, кто нам нужен, в этом я был убежден. Но именно существование Дьюи, мнимое существование, как сказал бы доктор Фредерике, запутывало все дело и не позволяло мне продолжать расследование, ради которого я сюда приехал.

Где он? Где он может быть? Где-то в доме – в этом я не сомневался, – но где? Мы действительно все обыскали, это уж точно. Факты были на стороне Фредерикса.

Мы спустились по широкой главной лестнице в вестибюль на первом этаже – он имел меньшую длину, чем коридор на чердаке, – и свернули к кабинету доктора Камерона. Передо мной был боковой вход, который стал главным после перепланировки здания. Перепланировка, сделанная давным-давно, уничтожила прежний

главный вход, находившийся напротив лестницы. Меньше сорока восьми часов назад я вошел сюда через боковую дверь. В то время я не сделал еще ничего такого...

– Стоп!

Я остановился как вкопанный, а Боб прошел еще несколько шагов, прежде чем заметил, что я стою на месте.

– Мистер Тобин?

Но мне не хотелось ничего объяснять. Я развернулся и поспешил назад.

Слева была лестница, по которой мы спускались. В стене напротив лестницы двери не было, ближайшая дверь находилась футах в семи-восьми. Я подошел к ней, открыл ее и оказался в крошечной гостиной, в которой стояло несколько старых диванов и висело несколько ламп. Это была одна из двух комнат, предназначенных для приема гостей. Гости в “Мидуэе” бывали редко.

Боб потащился вслед за мной и теперь стоял на пороге, наблюдая за тем, как я медленно обхожу комнату.

– Что случилось, мистер Тобин?

– Ничего, – пробормотал я себе под нос, обдумывая мысль, которая пришла мне в голову. Я прошел мимо Боба, вышел в вестибюль и зашагал к следующей двери у правой стены. Она привела меня в маленькую комнату, набитую металлическими стеллажами. Здесь хранились бумага, конверты и другие канцелярские принадлежности, а под окном напротив двери стоял старый, заляпанный чернилами мимеограф.

Справа в стене была дверь – именно та, что меня интересовала. Я открыл ее и обнаружил кладовку: на полке лежали хозяйственные принадлежности, у задней стены стояли две старые швабры, а на крюке, прибитом к двери, висела куртка в черно-красную клетку. Я зашел в кладовку и принялся осматривать стены. Боб стоял позади меня, задавая глупые вопросы.

Это были большие прямоугольные куски сухой штукатурки, прибитые к каркасу два на четыре фута. Никто не потрудился даже заделать стыки, в конце концов, это была всего лишь кладовка в заброшенной комнате для хранения всякого хлама.

Центральная панель правой стены! Я надавил на нее, и она качнулась. Я услышал какое-то шуршание, будто удирала мышь.

– Дьюи! – позвал я, но ответа не было.

Я отдернул незакрепленный конец сухой штукатурки – с другой стороны к ней была приделана грубовато сработанная ручка – и бросил через плечо:

– Боб, сходите за доктором Камероном. Скажите, я нашел Дьюи.

– Есть! – воскликнул он и умчался.

Глава 14

– Дьюи!

Никакого ответа. Шуршание прекратилось.

Жаль, что у меня не было с собой фонарика. Внутри была непроницаемая темнота. Я заглянул туда, жалея об отсутствии не только фонарика, но и прежней уверенности в том, что Дьюи – человек безобидный.

Любое живое существо, загнанное в угол, может напасть.