Воскресенье

Соловьев Всеволод Сергеевич

Ея тяжело прожитая жизнь, ея горькое горе и утраты были для нея слишкомъ священнымъ крестомъ, и этотъ крестъ она ршительно и твердо это всхъ скрывала и всегда умла такъ держать себя, что

никто не ршался прикоснуться къ ея святын… Давно умерла Марья Семеновна, какъ и очень многія изъ тхъ кто такъ мирно и весело бесдовалъ съ нею и внимательно слушалъ ея разнообразные разсказы въ голубой гостиной ддушкинаго дома. Когда ее хоронили, за ея гробомъ не тянулся длинный рядъ экипажей, не много свтскихъ знакомыхъ проводило добрую и интересную старушку въ послднее жилище; но вся улица буквально запружена была другого рода знакомыми, никому неизвстными ея друзьями, которые вдругъ объявились.

Эти друзья, пшіе и плохо обутые, заливались горькими слезами, прощаясь со своей скромной благодтельницей, и тутъ только стало извстно тмъ, кто интересовался подобными длами, все добро, какое успла совершить въ жизни одинокая старушка… Но ужъ и это добро, видно, позабылось. Уныло стоитъ и кривится на сторону небогатый памятникъ, поставленный надъ ея могилой;

никто не приноситъ свжихъ внковъ, не осыпаетъ его цвтами, мало-по-малу стираются буквы ея имени…

Только не умерла она и совсмъ живая сохранилась въ памяти одного изъ ея слушателей. Будто сейчасъ я ее вижу, будто слышу еще ея тихій и ласковый голосъ. Не записывалъ я тогда своими дтскими каракулями ея разсказовъ; но они мн и такъ хорошо памятны. Конечно, не сумю я передать ихъ съ той оригинальной живостью, съ какою, бывало, разсказывала Марья Семеновна, забылись и многія подробности, такъ что придется пополнять ихъ по другимъ источникамъ; но ужъ и одно содержаніе этихъ разсказовъ само по себ интересно.

Задумавъ воспроизвести нкоторые изъ этихъ памятныхъ мн разсказовъ, я невольно вспомнилъ о самой разсказчиц и той обстановк, среди которой съ нею познакомился; я вспомнилъ манеру старушки — начинать съ самаго начала, начинать издалека, а потому, вмсто предисловія къ моимъ разсказамъ, позволилъ себ эту страничку дтскихъ воспоминаній.

1903