Воскресенье
Шрифт:
– Давайте я провожу и расскажу.
– Говорите, – отрезала Женя.
***
– В общем, так как сейчас темнота наступает поздно, если вообще наступает, то идти надо не раньше часу ночи, – объяснил Сухов, когда они вышли за пределы танцевальной площадки, – замок плевый, не составит труда выбить.
– Ммм, есть опыт?
– Евгения Марковна.
– Хорошо, продолжайте.
– Так, с собой, понятное дело, нужен мешок, ну и делать это надо не своими руками. И да, обязательно что-то оставить, ну, чтобы опергруппа
– Откуда вы вообще про нее знаете, Олег?
– О, уже не Сухов, это приятно, товарищ участковый. Они и раньше приезжали, только не знаю, почему именно к ней, к Елене Павловне.
– Знаете, Сухов, – внимательно посмотрела на него Круглова, – и про лагерь что-то знаете.
– Ну, вот, в общем, и весь план, – ушел от ответа молодой человек. – Не думал, что вы придете, товарищ участковый. Рад был вас увидеть.
« Эй, молодежь!»
Из-за деревьев к фонарю, где стояли Женя и Олег, вышли трое крепких парней, одетых примерно в одну одежду: серые пиджаки на голое тело, сапоги, черные штаны, темные кепи.
– Слышишь, ты? – Обратился к Олегу самый Рослый и выхватил нож, – куртку снимай.
– Ребята, вы что-то неправильно поняли, – прикрыв Женю, одним движением (даже слишком умелым для простого механика) Олег выбил нож, но на помощь Рослому уже подоспели друзья. Секунда, и парня повалили на землю, нещадно награждая тумаками. Один из нападавших двинулся на Женю.
– Дяденька, не надо, – жалобно пискнула девушка и прикрыла голову руками. Однако едва Рослый подошел ближе, то получил поставленный удар в область шеи, а затем и в солнечное сплетение. Развернув нападавшего, Круглова вывернула его руку до отвратительного хруста.
– Ай, больно, девушка!
– Я тебе не девушка, я – советский милиционер!– Женя выхватила нож из-за пояса Рослого и прислонила к его горлу. – А ну, отошли от него! Отошли, я сказала!
– Да все, все, – подняли руки вверх нападавшие, – отпусти его, сумасшедшая!
– Исчезли отсюда, бегом! – Толкнула Рослого Женя, – Бегом!
***
– Олег! – Подскочила к парню Круглова, едва троица скрылась за углом. – Олег, вы живы?!
– Ох, кажется, у меня проблемы с органами, – сплюнул кровью Сухов и улыбнулся. – А здорово вы их, Евгения Марковна. Я теперь вас боюсь.
– Ну, так, – гордо подняла голову Женя, – вы думали, я в школе милиции штаны просиживала? Давайте попробуем подняться. Сможете идти?
– Да – да, все в порядке, – Сухов поднялся и аккуратно шагнул вперед. – Нормально. У меня появилась мысль, насчет замка. А этих, – он указал на угол, за которым скрылись нападавшие, – я их знаю, Евгения Марковна.
– Все завтра, – Отрезала Женя, – отдыхайте. Хотите, я завтра на работу к вам зайду, предупрежу, что вас не будет?
– Это было бы замечательно, товарищ участковый.
– Договорились, – кивнула Женя уже на перекрестке. – Спокойной ночи,
– Да я бы проводил.
– Нет, нет, отдыхайте, – ответила Круглова, чувствуя, как подкашиваются ноги и трясутся руки. – До завтра.
– До завтра, Евгения Марковна.
***
Женя ввалилась в дом, не помня себя от пережитого страха. В одежде и обуви она забралась на кровать, укрылась одеялом с головой и отчаянно, по-детски всхлипывая, зарыдала.
Над городом повеяло свежестью. Таинственной утренней прохладой.
***
Часы на старой, мраморной башне в центре городе пробили 11 часов дня. Светило яркое июльское солнце, уже раскалив асфальт. Рыбный рынок Берегового открылся в 9: близость границы и крупный водоем делали местных торговцев едва ли не самыми обеспеченными людьми города. Конечно, на базаре процветали спекуляция, контрабанда и прочие вещи, но справиться с этим местные органы не могли, да и, похоже, не пытались. Директор и бухгалтерия кормили дефицитным товаром руководство города. Те в ответ закрывали глаза.
Разнорабочий Карасев, вор – рецидивист, шоркая черными пыльными ботинками, вкатил телегу с товаром на территорию открытого рынка. Народу, по причине раннего часа, было немного: особая клиентура знала, когда приходить за дефицитной продукцией. Карасев прошел за прилавок, поправил лямки бежевого фартука, отряхнул брюки и принялся раскладывать товар, когда к витрине подошла девушка лет 25. В модном оранжевом платье со светлым кружевным воротником.
– Здравствуйте, красавица, – поздоровался Карасев, пригладив лысину и улыбнувшись, – чего-то хотели?
– Ага, – Женя сняла солнцезащитные очки, – поговорить. Угостите даму мороженым?
– Мать моя, – Карасев кинулся к двери служебного помещения, но закрыть ее не успел: лихо перепрыгнув через прилавок, Круглова успела подставить ногу.
– Ну, куда же ты? – Кокетливо улыбнулась она, склонив голову набок. – А поговорить?
– Да мы с вами вроде договорили вчера, рука до сих пор болит, – обиженно произнес Карасев.
–Так, короче, – дернула дверь Женя так сильно, что рослый мужчина вывалился наружу, – мое имя – Круглова Евгения Марковна, я – местный участковый. Вчера ты, со своими дружками, напал на сотрудника милиции, а это вышка, Карасев.
– И чего вы предлагаете?
– Окажешь услугу – я про тебя забуду. На время.
– Это как это – на время?
– А вот так, Карасев. Пригодишься – обращусь снова. Ты теперь не отвертишься.
– Ну, вот, приплыли, – шмыгнул носом Карасев, почесав бородку, – а чего сделать-то надо?
– Да, ерунда, – попыталась поправить пилотку девушка, но головной убор сегодня отсутствовал. – Нужно вскрыть замок, влезть в дом и забрать оттуда все, что напоминает бумагу: фотографии, письма, буклеты, тетради. И чтобы украшения не трогал, понял меня, Карасев?