Воскресное утро

Михаил Алексеев

Садились полки на свои аэродромы уже при свете посадочных прожекторов, не опасаясь удара возмездия. Для страховки последними самолетами, вошедшими в зону действия РЛС, были реактивные МиГи, оборудованные системами "свой-чужой". Все входящие в зону после них априори считались потенциально опасными и при приближении к Минску или Бобруйску подлежали уничтожению ЗРК ПВО "Оса". Маршрут, высота и время возврата самолетов Дальней Авиации был согласован заранее и лежал в стороне от радиуса действия "Ос".

Ночь с

22

на 23 июня 1941 года.

Первый день войны в воздухе завершился. Стороны подводили итоги.

В Штабах ВВС, а ныне еще не оформленные приказом, но уже собранные в одних руках, Воздушных Армиях Северо-Западного и Юго-Западного Фронтов, царила если не паника, то уныние точно. Не ожидало командование таких ожесточенных и кровопролитных боев, столь массированного и умелого применения противником авиации. Однако Жигарев, к озвученным цифрам своих потерь и оценочным данным потерь люфтваффе, отнесся достаточно спокойно и даже проявил

осторожный оптимизм на завтрашний день. Просто он знал цифры побед и потерь в той истории и видел положительную разницу - результат усилий последней недели перед войной. Воздушные Флота Групп Армий "Север" и "Юг" так же расплатились за успехи первого дня третью своей авиации каждая. На этом фоне очень успешными выглядели боевые действия формируемой Воздушной Армии Западного Фронта. Наши потери составили четверть от численности истребительной авиации Фронта, притом, что было уничтожено в воздухе и на аэродромах до половины всей авиации 2 Воздушного Флота и в основном бомбардировочной. Еще день таких боевых действий - и 2 ВФ потеряет способность пробивать дорогу своим танковым клиньям. Две трети сбитых в воздухе и сожженных на земле немецких самолетов приходилось на счет 1 Особого Корпуса ВВС РГК. Немцы ничего не смогли противопоставить советским реактивным истребителям. Копец так же доложил о разгроме, устроенной двумя батареями ЗРК "Оса" ПВО Минска немецким бомбардировщикам. Похвалил работу РЛС Минска и Бобруйска. С ними ВВС Фронта стали зрячими и реагирование на появления в зонах противника стало действительно достойно самого быстрого рода войск - авиации. Жигарев уже задумывался о вариантах переброски Корпуса на другие направления после установления превосходства в небе Западного Фронта. Еще сильнее он ощутил необходимость быстрейшего изготовления снарядов для пушек МиГов. Нельзя было допустить, чтобы такая техника простаивала. Одновременно у него возник вопрос - а что же предпримут немцы после встречи с реактивной советской авиацией? Он тут же его отбросил - пусть это будет их головная боль. У него хватает и своей. Но, чтобы голова у немцев болела подольше нужно осваивать знания потомков как можно быстрее. И он, несмотря на ночь, начал обзванивать конструкторов КБ Микояна, оружейника Нудельмана, конструктора Климова и наркома боеприпасов Горемыкина П.Н. , давая краткую справку каждому из них, как показали себя реактивные машины и, уточняя, как продвигаются дела в решении их задач. Он понимал, что за прошедшие дни вряд ли конструктора КБ МиГ и Климов далеко продвинулись, однако хотел добиться, чтобы они понимали как важно то, чем они занимаются для фронта. Порадовал его Нудельман, уже изготовивший чистовики чертежей НР-23 и Н-37 и нарком боеприпасов Горемыкин П.Н. , заявивший, что уже готова оснастка для изготовления снарядов к этим пушкам, и в ближайшие дни один из заводов, выпускавший снаряды для пушек ВЯ будет переориентирован на новую продукцию. Это значило, что они успеют начать выпуск снарядов, прежде чем закончатся запасы у потомков. Немного погодя, должен был начаться выпуск авиапушек НР-23 и Н-37, которые по своим характеристикам должны были усилить вообще всю советскую истребительную и штурмовую авиацию. Далее Нудельману придется заниматься пушкой ГШ-23, которыми Жигарев планировал вооружить бомбардировщики.

А вот в штабе 2 ВФ царила растерянность, если не сказать паника.

В 22 часа у Командующего 2 Воздушным Флотом генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга началось совещание, на котором подводились итоги первого дня войны и определялись задачи на завтрашний день. Докладывал обстановку начальник Штаба Флота полковник Ганс Зейдеман. И чем дальше звучали цифры потерь, тем мрачнее становился командующий. К концу доклада у Кессельринга мелькнула мысль, что хуже, уже и быть не может. Однако, когда в дверях появился бледный адъютант, внутренний голос его издевательски приободрил "Может! Еще как может!". Адъютант доложил, что по сообщениям из частей с 22.00 до 22.30 большевики, подавив ПВО и уничтожив воздушное прикрытие, атаковали 19 аэродромов Флота. Потери только на земле составили около 240 машин. Таким образом, потери Флота составили около 900 машин всех типов. ПВО и инфраструктура атакованных аэродромов уничтожены, большие потери в летном и техническом составах. Судя по докладам - большевики при этом потерь не понесли.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Фельдмаршал понял, что это конец. Завтра большевики просто добьют Флот. И скрыть этот разгром никак не получится. Если продолжить воздушные операции - их добьют красные. Если свернуть - тут же в Штаб Группы "Центр" и из нее в Ставку Гитлера полетят жалобы Гота и Гудериана на отсутствие воздушной поддержки и тогда этот же разгром станет известен из чужих уст. А как самому о разгроме доложить Герингу - Кессельринг не представлял. Один день войны! Всего один! И конец всей карьере. Стоявшему в дверях адъютанту Командующий приказал собрать всех командиров эскадр и групп. В совещание был объявлен перерыв.

Через полтора часа Командующий Флотом, ответив на приветствие командиров эскадр и сев на свое место во главе стола, мрачно осмотрел подчиненных.

– Господа! Кто может мне объяснить сегодняшний день?

– Позвольте мне высказаться, герр генерал-фельдмаршал?
– поднялся с места командующий эскадры пикирующих бомбардировщиков StG77 майор Клеменс фон Шёнборн-Визентхайд, потерявший за сегодняшний день половину своих бомбардировщиков.

– Слушаем вас, господин майор, - ответил Кессельринг.

– Истребительное прикрытие не справилось со своими задачами. Они не смогли уберечь нас от иванов. Это во-первых. Во-вторых, откровенно говоря, никто из нас не ожидал от них такой прыти. По-видимому - они нас ждали. Подтверждением этому служит два факта - нас встретили в первом налете в воздухе, а не на аэродромах, как планировалось нами - это первый факт. И второй - их аэродромы, назначенные нам в качестве целей - оказались ими покинутыми. Иваны переместили свои этажерки ближе к Минску.

– Кто от истребителей ответит?
– генерал-фельдмаршал посмотрел на командующих

истребительных эскадр.

– Герр генерал-фельдмаршал!
– с места поднялся командир 53 эскадры "Пиковый туз" оберст-лейтенант Гюнтер фон Мальтцан, - истребители сделали все, что было в их силах. Моя эскадра сегодня потеряла командира Первой Группы обер-лейтенанта Вильфрида Бальфанца, не считая рядовых летчиков.

– 27 эскадра. В бою погибли, защищая бомбардировщики, командующий эскадрой майор Вольфганг Шельман и командиры групп гауптман Вольфганг Липперт и гауптман Макс Добислав, - поднялся с места, заменивший командующего майор Бернхард Волгенда - тоже не считая рядовых летчиков. Мы сделали все что могли. Но обстоятельства были выше нас. Наши пилоты успешно противостояли русским, даже не смотря на их огромное количественное превосходство. Но мы ничего не смогли сделать против реактивных самолетов иванов. Летчики прозвали их "быстрыми дьяволами". Я был в бою против них. Обе мои попытки зайти в хвост и сбить "дьявола" окончились ничем. В первом случае - иван просто увеличил скорость и ушел от моего "109 го". Преимущество в скорости, на мой взгляд, составляет не менее чем в 300 км. Еще большее преимущество "дьявол" имеет над "мессершмиттом" на вертикали. На боевом развороте он набирает высоту не менее 3000 м, то есть в 5-6 раз больше, нежели наши истребители.

– Что еще можете сказать об этих самолетах?
– обратился Кессельринг к командующим эскадрами.

– Летчики моей эскадры определили два типа "дьяволов", - заговорил майор Ганс Трюбенбах, командующий 52 эскадрой.
– Один - это одноместный истребитель. Он вооружен тремя пушками. По крайней мере, одна из которых крупного калибра. Я видел, как от очереди из такой пушки прямо в воздухе развалилась "штука". Второй - двухместный разведчик, меньше размером, вооружение неизвестно, потому что как правило, в бой не вступает, предпочитая или уйти на скорости или подняться выше. Пара моих истребителей заставила один такой разведчик забраться на недосягаемую для нас высоту в 13000 метров. И судя по всему для него это не предел. Таким образом, нам не удастся и завтра избавиться от воздушной разведки иванов. И еще, вечером они же штурмовали наш аэродром с помощью ракетного оружия. Первой атаке подверглось дежурное звено, находящееся в воздухе. Его атаковала пара "дьяволов". Вторая пара атаковала зенитное прикрытие аэродрома. Расположение батарей им было известно. Пуск ракет был произведен с дистанции превышающей возможность эффективной стрельбы зенитных автоматов или постановки заградительного огня ими. А вот их ракеты оказались весьма эффективны. Каждая ракета вывела из строя расчеты одной батареи. Кроме того, эта же пара сожгла огнем из пушек на старте пару "мессершмиттов", пытавшихся взлететь на помощь дежурному звену. После подавления ПВО аэродром атаковала первая пара, освободившаяся после боя с нашим дежурным звеном. Я опускаю сам воздушный бой. Там счет был 4-0 в пользу "дьяволов". Хорошо, что еще спаслись на парашютах все четверо наших летчика. Так вот, эта пара атаковала стоянки самолетов другими ракетами, которых было гораздо больше, но запускались они с меньшей дистанции. Последним штрихом был бомбовый удар русских поршневых бомбардировщиков по аэродрому. К этому моменту на выручку к аэродрому подоспели истребители моей эскадры с не атакованных площадок, однако пробиться к русским бомбардировщикам через заслон "дьяволов", "крыс" и "чаек" было невозможно. Потеряв одну пару, мои летчики вышли из боя и, воспользовавшись наступившей ночью, оторвались от иванов.

– Благодарю Вас майор за информацию. Кто еще может добавить?

– Разрешите, господин генерал-фельдмаршал?
– обратился к Кессельрингу командующий 51 Эскадрой оберст-лейтенант Вернер Мельдерс и, получив разрешение, продолжил, - вторая группа моей эскадры под командованием гауптмана Йозефа Феце сопровождала бомбардировщики эскадры "Хольцхаммер" в их налете на Минск. При подлете к цели нас атаковали иваны. Сначала пара, а потом еще одна - "дьяволов". Причем, если днем их атаки в основном были направлены на бомбардировщики, то в данном случае они напали именно на истребительное прикрытие. В первую же атаку командир группы был ранен и вышел из боя вместе с ведомым. Русские его не добивали, и он смог видеть весь бой со стороны. Так вот, что он доложил - ВСЯ Вторая группа эскадры "Хольцхаммер" была уничтожена при подлете к Минску с земли. Все бомбардировщики были сбиты ракетами. Причем, на что он особо обращает внимание - стрельба ракетами велась не просто прицельно, что само по себе удивительно, ракеты, по его словам, буквально гонялись за нашими самолетами, не оставляя им шансов на спасение. И еще момент, отмеченный им - они, то есть ракеты, как будто не замечали "быстрых дьяволов", иногда в ходе выполнения маневра залетавших в зону избиения наших бомбардировщиков. А вот "крысы" и "чайки" даже не приближались к этому району. И последнее на что он обратил внимание - если на "крысах" и "чайках" летают по его словам - обычные летчики, среди которых достаточно многим не хватает опыта и умения использовать свои машины на уровне наших пилотов, то на "дьяволах" летают, если не "эксперты", то во всяком случае, летчики очень высокой квалификации.

– Какие предложения будут у присутствующих по нейтрализации "быстрых дьяволов" и ПВО Минска и изменению ситуации в нашу пользу?

Подчиненные молчали.

– Тогда как вариант борьбы с "дьяволами" - увеличение групп прикрытия бомбардировщиков с размещением их по эшелонам на большую высоту. Раз мы не можем догнать их в горизонтальном полете и вначале вертикального маневра - нужно пытаться перехватить их в конце, когда у них не будет запаса скорости. Что касается ПВО Минска - очевидно, нам не стоит больше пытаться пробить головой стену. Я обращусь за помощью к нашим наземным камрадам. Объявите во всех эскадрах, группах, штафелях - тот, кто собьет "дьявола" - немедленно получит крест из моих рук. А если "дьявол" упадет на нашей территории - будет представлен мной на высшую награду Рейха из рук Фюрера! Еще есть дополнения? Ну что же, подведем наши, прямо скажем - нерадостные итоги. Очевидно, мы столкнулись с неожиданно мощным сопротивлением противника, использующего наисовременнейшие самолеты, о чем нас не смог предупредить Абвер и о чем я буду докладывать рейхс - министру.