Воскресное утро
Шрифт:
В этот же день, созданная Берией группа ученых под руководством Курчатова - атомный проект СССР, знакомилась с лейтенантом Военно-Морского Флота Васильевым и обсуждала меловые наброски на доске ядерных реакторов первого и второго поколения. Тут же согласовывался список необходимого оборудования и приборов. Его товарищ по лодке лейтенант Петров чертил схемы и виды акустической торпеды, объясняя принципы ее устройства и управления в Штабе РККФ. И оба они рисовали эскизы своей лодки в разрезе и лодок проекта "613", которые изучали в училище. Примерно тем же самым занимались девочки-студентки, будущие специалисты-фармакологи, краснея от присутствия стольких ученых и светил науки, фамилии которых они встречали только в учебниках, внимательно разбирая свои конспекты. На одном из заводов Москвы в это время
19 июня 1941года.
Москва. Кремль.
Сталин, как обычно курил трубку, прохаживаясь по своему кабинету. За столом сидел вызванный им Наркоминдел Молотов.
– Товарищ Молотов, Вам предстоит не совсем обычное дело. Нужно срочно связаться с посольством Финляндии и попросить встречи с Маннергеймом. Встреча желательно должна пройти 21 июня. Если не удастся - то 22 - 23. В другие сроки это уже не будет неактуально. Поэтому найдите аргументы для финской стороны достаточные, чтобы встреча состоялась. Ваша задача: довести до Маннергейма информацию о том, что нам известен план "Барбаросса" и соответственно мы готовы к войне и уже в этом их план неосуществим и, следовательно, порочен. И главное - нам известен план "Ост". Поэтому сама Германия, в общем, и исполнители этого плана в частности будут неминуемо привлечены после окончания войны к ответственности. Это же касается и союзников Германии. Финляндии мы даем выбор - либо они не участвуют в этой войне, либо их руководство должно быть готово, понести ответственность после ее окончания. Место встречи - пусть укажет Маннергейм. В случае невозможности встречи - подготовьте письмо с изложением вышеперечисленного и передайте его вечером 21 июня.
– Товарищ Сталин, есть несколько вопросов. Первый - стоит ли сообщать Маннергейму то, что нам известен план " Барбаросса" 21 июня? Второй - между Германией и Финляндией существует союзный Договор, который не оставляет вариантов действий Финляндии кроме участия в войне, не разрывая его. Есть тогда смысл сообщать им и о плане "Ост"?
– Отвечаю, товарищ Молотов. По первому вопросу - как мне объяснили товарищи военные - даже если Маннергейм сообщит Гитлеру о нашем знании их планов - уже вряд ли что-то изменит. Маловероятно, что Гитлер отменит нападение. Но если это произойдет - будет еще лучше. Мы получим еще время на то, чтобы подготовиться. По второму - я с Вами соглашусь, скорей всего так и произойдет - Финляндия вступит в войну на стороне Гитлера. Однако союзнические обязательства можно выполнять по-разному. Можно - с рвением, а можно - для галочки. Так вот, знание Маннергеймом того, что нам известно многое, должно заставить его быть осторожнее. Что уже само по себе не плохо. А когда мы пойдем на Запад - это ускорит принятие Правительством Финляндии правильного решения. Мы же в данной ситуации ничем не рискуем. Я ответил на Ваши вопросы?
– Да товарищ Сталин. Сегодня же передам послу Финляндии нашу просьбу о встрече.
– Тогда у меня все. У Вас есть что-либо?
– Есть. Нота протеста германского МИД о том, что над территорией СССР пропали несколько немецких самолетов, причем пилоты этих самолетов по радио утверждали, что были атакованы советскими истребителями. Что ответить?
– Ответьте, что о пилотах немецких самолетов нам ничего неизвестно, однако мы проведем проверку указанных фактов и если такие случаи имели место быть - виновные будут наказаны по всей строгости советских законов. Проверку мы проведем в течение 10 дней.
– Тогда у меня все товарищ Сталин. До свидания.
– До свидания, товарищ Молотов.
При выходе Молотов у секретаря увидел Наркома Флота Кузнецова, который сразу же после него был приглашен к Сталину.
– Здравствуйте, товарищ Кузнецов!
– Здравствуйте, товарищ Сталин!
– Присаживайтесь товарищ Кузнецов и ответьте мне на несколько вопросов.
Вопрос первый. Приняли Вы меры, исходя из информации переданной Вам ранее?
– Так точно, товарищ Сталин. В районе предполагаемого
Легкие силы КБФ выведены в районы прикрытия основных сил и контролируют проливы у нашего побережья. После операции против немецких минзагов - эти силы будут дополнены подводными лодками. На всех базах флота идет подготовка к обороне баз с суши.
– Хорошо товарищ Кузнецов. Я рад, что Вы правильно поняли задачи. Однако у меня есть определенные сомнения относительно командующих на Балтике и Черном море - правильно ли они понимают роль и значение флота в предстоящих сражениях? Смогут ли они правильно организовать действия флотов?
– Товарищ Сталин, в данный момент Главный Штаб Флота и Ген. Штаб уточняют и согласуют эти планы. Товарищем Шапошниковым нам поставлена задача, на Балтике максимально затруднить работу флотов - и военных и гражданских - наших противников. Далее, как и планировалось ранее - оказание помощи РККА на прибрежном ТВД артиллерией кораблей и снабжение войск. Кроме этого, нам назначена как главная задача - оборона входа в Финский залив, опираясь на о. Саарема, военно-морские базы флота Таллинн и Ханко. Причем нам указано использование в выполнении этих задач линкоров и крейсеров КБФ.
В связи с чем, у нас есть опасение относительно возможности использования на Балтике немцами своих современных линейных кораблей, тяжелых крейсеров и авиации против КБФ. Особенно авиации как более мобильного инструмента влияния на обстановку. Мы, конечно, приняли меры по усилению ПВО наших баз и кораблей. Основной задачей нашим истребительным силам ВВС КБФ поставлена оборона кораблей. Однако Балтика, ее размеры - позволяют авиации противника держать под контролем всю акваторию моря.
– Правильно опасаетесь товарищ Кузнецов! Именно авиация - ваш главный враг. Придет немецкий линкор или не придет - это как говорится, бабка надвое сказала, а вот авиация их будет точно. Мы поможем флоту. Сейчас у нас в связи с переориентацией заводов и снятия с производства легких танков образовались запасы крупнокалиберных пулеметов и малокалиберных пушек, которые могут быть средствами ПВО - поэтому зайдите в Наркомат вооружений, я им позвоню, уточните, сколько Вы сможете забрать этих средств и немедленно разместите на кораблях. Они небольшие, места много не занимают, но достаточно эффективны против пикировщиков. Но это, что касается всех наших флотов. Теперь второй вопрос. Давайте мы с Вами поговорим теперь о Черноморском. Что Вы можете мне сказать о нем?
– Товарищ Сталин уже сейчас на позициях входа в Босфорский пролив находится наша подводная лодка, отслеживающая обстановку на входе в Черное море. На данный момент немецких надводных кораблей в Черном море нет. В остальном задачи ЧФ аналогичны Балтийскому Флоту. Я хотел бы обратить внимание на отсутствие в составе ВВС флотов самолетов, способных в масштабах Балтийского, Черного и северных морей, сопровождать корабли и оказывать им помощь в удалении от баз. Все наши истребители проектировались и предназначались для боевых действий над сушей. Нам же нужен истребитель, имеющий большую дальность полета и способный бороться с бомбардировщиками противника.
– Хорошо. Мы посмотрим, что у нас есть или в ближайшем будущем будет, подходящее для флота. А Вы пока посмотрите повнимательнее по персоналиям командующих флотами. Нам нужны инициативные, смелые, способные к оправданному риску. Командиры, желающие всю войну провести на базах нам не нужны. Идите, товарищ Кузнецов. Работайте. До свидания!
– До свидания, товарищ Сталин!
Через неделю Приказом Кузнецова по Флоту был снят с должности командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Октябрьский С.Ф. и на его место назначен адмирал Флота Галлер Л.М.