Восьмая могила во тьме
Шрифт:
«Следи за эмоциями, иначе мисс Ковальски и ее дочь умрут».
Кто бы ни прислал сообщение, он прекрасно знал меня и моих друзей. А еще знал, что любой эмоциональный всплеск может вызвать на подмогу целую кавалерию. Такое знает далеко не каждый.
Однако в следующем сообщении была картинка, и страх, до сих пор царапавший мне шею, вспыхнул, пробудив в теле каждый нерв. Ноги подкосились. Пришлось сесть на бортик ванны.
Куки и Эмбер похитили. На фото они сидели рядом в каком-то темном помещении. Резкий свет высвечивал только лица. Руки обеим связали за спиной, в рот засунули кляпы. Лица были
Я все смотрела и смотрела на фотографию, на которой дорогие мне люди пугливо жались друг к другу. Эмбер, не скрывая ужаса, смотрела прямо в камеру, а Куки – на похитителя. По тому, как она свела брови, было ясно, что она дико боится за дочь. Одно плечо Куки было чуть впереди, словно она хотела защитить Эмбер. И довольно быстро я поняла почему. Как минимум у одного преступника был пистолет, который я еле-еле рассмотрела в верхнем правом углу. И нацелен он был прямо в голову Эмбер.
Чуть не разрыдавшись в голос, я закрыла рукой рот, и под картинкой появилось еще одно сообщение: «Уверен, мы привлекли твое внимание. А теперь спокойно выйди на улицу, сядь в машину и двигай к заброшенной заправке у подножия горы, прямо перед поворотом на Сан-Исидро. Если кто-нибудь поедет за тобой или хотя бы догадается о том, что происходит, им не жить. У тебя десять минут».
Напялив грязную одежду, я пулей вылетела за дверь, чудом заставила себя идти с относительно нормальной скоростью и даже выдавила улыбку, заметив выходящего из кухни Гаррета. Уже на лестнице он притормозил:
– Все путем?
Ключи от моей Развалюхи, вишневого джипа «вранглер», висели на крючке у главного входа. Восемь месяцев я не сидела за рулем, но примерно раз в две недели Гаррет выводил ее на прогулку, чтобы все работало, как надо.
Тяжело сглотнув, я кивнула и направилась в кухню переждать, пока Своупс не поднимется на второй этаж. А как только он исчез из вида, метнулась в коридор, схватила ключи и выскочила на улицу.
Солнце висело почти над самым горизонтом. Прыгнув в Развалюху, я завела ее с первого раза и потихоньку стала задом выезжать с подъездной дорожки. Сохранять внешнее спокойствие было мучительно, но вызывать подозрения не хотелось, поэтому изо всех сил я старалась не торопиться. Надеялась, что даже если кто-то и заметит меня, то подумает, что я просто переставляю машину на другое место. А тем временем умираю прямо за рулем. Страх был такой мощный, что казалось, меня вот-вот вырвет.
Совершенно точно я даже не пыталась подавлять свои эмоции, и, тем не менее, Рейес до сих пор не появился. Видимо, злился на меня сильнее, чем я думала. И все же никогда, даже в самом злющем состоянии, он не бросал меня в беде. Понятия не имею, почему он до сих пор не материализовался рядом, но из-за этого испытывала и облегчение, и тревогу одновременно.
По горе я спускалась со скоростью сорок километров в час, но на ближайшем же повороте набрала все сто двадцать.
Словно из ниоткуда появился мотоцикл. Водитель помахал мне, требуя остановиться, но я не обратила на него внимания и утопила педаль газа в пол.
Лихо объехав встречную машину, мотоцикл меня обогнал, и водитель опять помахал
Когда появился последний поворот, откуда до заправки оставалось каких-то несколько минут, первый мотоцикл резко свернул прямо под носом у Развалюхи. Инстинкты взяли верх. Я крутанула руль вправо, но места для того, чтобы выровнять машину, не хватило, и мы, подпрыгивая на каждой кочке, полетели прямо в овраг, на дне которого Развалюха наконец остановилась. Меня рвануло вперед. Ремень безопасности больно впился в плечо, и я стукнулась лбом о руль.
Кто-то постучал в окно, несколько раз дернув за дверную ручку. Я попробовала заново завести Развалюху, но ничего не вышло.
– Чарли, черт тебя дери!
В конце концов я повернулась и увидела Донована. Байкера Донована. Моего Донована. Но ведь это же бред! Что ему тут делать? Я оглянулась и, ясное дело, увидела двух его корешей – Эрика и Майкла. Не так давно все они жили рядом с заброшенным дурдом, где в свое время вырос Рокет. Донован был хозяином моей хранительницы, ротвейлерши Артемиды. Жил он на всю катушку, как и большинство байкеров, но сердце у него золотое. Если бы не те ограбления банков, он бы до сих пор, так или иначе, присутствовал в моей жизни.
– Берегись! – крикнул он через стекло, а мгновение спустя разбил окно затянутым в кожу локтем.
Потом открыл замок, распахнул дверь и вытащил меня из Развалюхи. Само собой, я кричала и отбивалась, но Доновану помогал Эрик, которого я по привычке называла греческим принцем.
– Какого черта вы творите? – заорала я, едва почувствовав под ногами землю. – Мне надо ехать! Куки и Эмбер похитили!
Чтобы успокоить меня, Донован поднял руки ладонями вверх.
– Кто их похитил?
Но придумать колкий ответ я не успела. Зазвонил сотовый. Трясущимися руками я достала телефон из кармана и увидела номер Куки.
– Кук! – крикнула я в трубку и уперлась рукой в Развалюху, чтобы не упасть. – Что происходит? Чего они хотят?!
– В смысле? Ты о чем, Чарли? С Пип все в порядке? Боже мой! Что-то случилось с Пип?!
– Да нет же! Минуточку! Где ты? Тебя же похитили. Тебя и Эмбер.
– Чего? – взвизгнула Куки и уронила телефон. Я услышала быстрые шаги, потом отчаянный голос и еще несколько шагов. – Черт тебя дери, Чарли! – тяжело дыша, продолжала Кук. – Если это какая-то шутка…
– Так тебя не похищали? Кук, ты… с вами все путем?
– Ясное дело.
– Где Эмбер?
– Здесь. Как раз собираемся ехать к вам. Я звоню узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь, пока мы еще в Альбукерке.
От облегчения я рухнула на колени и заорала на подругу:
– Тогда зачем вы позировали для той фотки? Это же какой садисткой надо быть!
– Чарли, ты меня пугаешь.
– Добро пожаловать в клуб. Фотка просто жуть. И у тебя на ней один глаз красный.
– Солнце, о какой фотке речь?